Польский портал «Polsce Niepodległej» публикует интервью сербского и хорватского националистов. На вопросы Михала Ковальчика (Michał Kowalczyk) с хорватской стороны отвечает Лео Марич (Leo Marić), журналист портала Sloboda.hr и журнала «Обнова» (на фото слева). Сербскую сторону представляет Теша Тешанович (Теша Тешановић), активист Сербской Радикальной Партии и журналист портала Srbin.info (на фото справа). Интервью стремится показать читателям две различные точки зрения в оценке реальности.
1. Что вы думаете о сербско- хорватских отношениях в прошлом? Что стало причиной конфликта?
Теша Тешанович: Суть проблемы находится в самом создании искусственного хорватского народа в 19 веке. Тогда хорватская идентичность была создана австро-венгерскими властями, потому что она была построена для сербов-католиков, ее основной компонент был негативным определением идентичности, по которой хорваты противопоставляются сербам.
Это отрицание собственных корней было характерно для хорватских политиков с самого начала в 19 веке, и этим была вызвана их потребность в нападениях и преступлениях в отношении сербов. Для хорватских элит существование сербов было напоминанием о том, кем они являются на самом деле, таким образом они видели нас, как сказал один из основателей Хорватской идеи Анте Старчевич «породой, которая готова только для топора».
В 1941 году, когда Гитлер напал на Югославию, хорваты приветствовали силы Третьего рейха с цветами и аплодисментами, благодаря глубокой германофилии, в которой они воспитывались. С помощью Гитлера, Анте Павелич, лидер хорватской организации усташей, основал марионеточное государство, «Независимое государство Хорватия», которое проводило геноцид сербского народа, убив 700 тыс. сербов. Некоторые из них были убиты самым жестоким образом, зарезаны, забиты молотками и брошены в ямы … Самое главное, что эти преступления не случайны, но являются результатами официально направленного истребления сербов.
В конце Второй Мировой Войны коммунистический диктатор Тито совершил захват власти в Югославии, за которым последовали массовые убийства всех анти-коммунистов в Югославии. В течение следующих 45 лет Югославия находилась под коммунистической диктатурой, и сербов беспокоил тот факт, что Тито был хорватом по национальности, и что его режим проводил про-хорватскую политику.
Лучший индивидуальный пример, который свидетельствует о том, об этом факте, это показательное отношение Тито к двум югославским довоенным офицерам, одному сербу, другому хорвату.
Яздимир Данжич, серб, присоединился к движению сопротивления Драже Михайловича, но был захвачен немцами и доставлен в лагерь для военнопленных в Польше. Там ему удалось бежать и присоединиться к польской Армии Крайовой, где он возглавил подразделение в Варшавском восстании. Он был взят в плен советскими войсками, как и большинство польских офицеров, а потом депортирован в Югославию, где он был судим коммунистической судом, приговорен к смерти и казнен. Хорватский офицер, Марко Месич, наоборот, был немецким добровольцем на Восточном фронте, где он был взят в плен советскими войсками после Сталинградской битвы. Он не только не бы наказан как коллаборационист, но стал руководителем югославского добровольческого подразделения, где позже он стал югославским коммунистом-офицером. Он мирно скончался в Загребе в 1982 году.
В 90-х во время сербско – хорватской войны, хорватские силы совершили ряд военных преступлений в отношении сербского гражданского населения. В августе 1995 года хорватская армия с помощью НАТО провела этнические чистки во время операции “Буря”, которая превратила 250 тысяч сербов в беженцев.
Лео Марич: Хорватско-сербский конфликт имеет свои причины в Австро-Венгрии, когда бан (губернатор) Хорватии Карой в 1890-х годах, осуществлял анти- хорватскую политику с помощью привилегированного сербского меньшинства.
С тех пор сербское национальное меньшинство в Хорватии всегда исполняло роль пятой колонны против хорватского большинства: будь то в сотрудничестве с Австро-Венгерскими властями, сербской оккупации 1918-1941, коммунистического режима 1945-1990 или современных демо-либеральных слуг ЕС.
Кроме того, хорваты всегда хотели иметь независимое национальное государство, в то время как хорватские сербы, конечно, предпочитал быть частью общего государства со своими соотечественниками, а именно Югославии.
Таким образом, всякий раз, когда хорваты воспользовавшись преимуществом в международной обстановке создавали независимое государство, хорватские сербы поднимали вооруженные восстания против нового государства, сопровождавшиеся массовыми преступлениями против хорватских гражданских лиц в районах смешанного проживания, так случилось в 1941 и в 1991 годах.
Такое поведение сербов выливалось в негативные чувства с хорватской стороны и, в конце концов, в некоторых случаях, в жестокий ответ.
Несмотря на то, похожий язык, сербы и хорваты очень сильно отличающиеся нации, как в религии, менталитете, правовых традициях, геополитической ориентации, культурной идентичности, и т.д.
Известный польский автор Феликс Конечный [1] писал в 1935 году в его главной книге «О wielości cywilizacyj» («О множественности цивилизаций ») о тех больших различий между хорватским (латинским, западным) и сербским (византийским) менталитетом, отметив, что сербы насильственно пытался ассимилировать хорватов и навязать централистскую власть над нашей нацией. К счастью, югославский эксперимент теперь завершен, и есть простор для добрососедских отношений с сербской нацией.
2. Какими вы видите отношения в будущем?
Теша Тешанович: Я не думаю, что есть светлое будущее для этих отношений. Пока хорватское государство основывается на преемственности с движением усташей времен Второй Мировой Войны и празднует этнические чистки сербов в качестве национального праздника, пока хорваты определяют свою национальную идентичность в негативном плане, как антитезис сербов, я не думаю, что хорошие отношения будут возможны.
Тем не менее, мы, сербы не предполагаем какой-либо воинственной враждебности по отношению к Хорватам, и в этом свете, я не думаю, что будут новые войны с ними.
Лео Марич: К сожалению, я не вижу больших шансов для сотрудничества в ближайшем будущем. У нас была войны 20 лет назад, так что раны еще свежи.
Большинство хорватских семей имели какие-то потери в последней войне и люди, ведущие Сербию сегодня те же, кто в 1990-е годы совершал жестокие преступления против хорватского гражданского населения.
Особенно большая проблема для установления более здоровых отношений между нашими народами — это политики-шовинисты с обеих сторон, как, например, Воислав Шешель (президент Сербской радикальной партии) и Ружа Томашич (хорватский депутат Европарламента, президент недавно основанной Хорватской Консервативной партии).
3. Каково Ваше мнение о Боснии и Герцеговине? Как вы думаете, сербы и хорваты могут договориться разделить эту страну?
Теша Тешанович: Мы считаем, что в любом соглашении о будущем Боснии и Герцеговины, основой его должны быть Дейтонские соглашения, подписанные в 1995 году, которые обеспечивают основу для национальных отношений в Боснии.
Босния и Герцеговина, на данный момент, является несостоявшимся государством, и понятно, что такое государство никогда не может стать действительно функциональным, так как оно не принимается всеми его гражданами в качестве идеи. План сербов — отделить Республику Сербскую после всенародного референдума.
Тем не менее, мы не думаем, что пришло время для этого, потому что геополитические и международные условия еще не способствуют этому (мир еще не многополярный, с пока еще слишком сильной гегемонией США).
Также, когда придет время для такого разделения, для того, чтобы иметь долгосрочное решение, необходимо, чтобы все стороны в конфликте остались с приемлемым решением.
Поэтому мы верим в диалог между всеми сторонами в Боснии, и мы не думаем, что такое решение возможно с боснийскими мусульманами, оставшимися полностью неудовлетворенными.
Лео Марич: Есть по сути 3 разных подхода к решению ситуации в Боснии и Герцеговине: сербы выступают в пользу сепаратистского решения для Республики Сербской; боснийцы хотят создать унитарное централизованное государство, в то время как хорватское предложение — построить Боснию и Герцеговину как функциональное федеративное государство.
Какими бы ни были наши мнения, есть несколько важных факторов, которые должны быть приняты во внимание: (1) на протяжении последних лет Хорватия начала делать дипломатические шаги в продвижении третьего, умеренного решение для БиГ и будет использовать свою политическую позицию как член ЕС и НАТО, чтобы осуществить его реализацию в Боснии и Герцеговине; (2) существует некий негласный союз между сербской и боснийской мусульманской элитами в разделенной между ними Боснии и Герцеговине, который может быть также усилен недавним российско-турецким сближением. Зная об этом, я не думаю, что есть какая-то возможность разделения Боснии и Герцеговины между сербами и хорватами, хотя, эта может быть лучше, чем текущая ситуация.
4. Какое ваше общее мнение о ситуации на Украине?
Теша Тешанович: После “Майдана” — переворота на Украине при поддержке ЦРУ, нынешняя киевская хунта, питающаяся бандеровской идеологией геноцида, начала притеснение русскоязычного населения на востоке страны, что вызвало народное восстание против режима НАТО в Киеве.
Мы поддерживаем людей Донбасса в их борьбе за существование и национальное освобождение.
Мы также поддерживаем право русских Крыма принять решение о вхождении в состав Российской Федерации, так как Крым был отдан Украине коммунистическим СССР и его население никогда не отождествлялось с нею.
Лео Марич: Украина в настоящее время находится под военной агрессией со стороны Российской Федерации, которая предоставляет тысячи регулярных российских солдат, воюющих в Восточной Украине, а также обширную дипломатическую и финансовую помощь пророссийским сепаратистам.
Причиной Российской агрессии стала украинская народная революция против коррумпированного и про-российского режима Януковича, который справедливо рассматривается Россией, как попытка вырвать Украину из российских когтей.
Естественно, украинские националисты были одной из основных сил в крушении бывшего антинародного режима и сегодня возглавляют оборону Восточной Украины. Поэтому несколько трагикомично слышать возражения со стороны европейских националистов, направленные их украинским коллегам: украинцы должны отбросить свои национальные интересы из-за мелкого антиамериканизма и утопической мечты (или скорее антиутопической?) “Империум Европа”? Может быть, лучшее объяснение для той пророссийской псевдо-аргументации европейских националистов дал ваш Томаш Щепански [2], который сказал: “Восхищение Путиным теми полезными консервативными идиотами (у нас здесь они тоже есть) является чаще всего следствием их незнания истинного лица Москвы, а также собственной слабости, которую они хотят компенсировать таким образом”.
Украинская война в самом деле показала нам, что политическое и военное сотрудничество между странами Центральной и Восточной Европы следует поставить на более высокий уровень, так как официальные Париж и Берлин, очевидно, поддерживают негласное сотрудничество с Москвой, в то время как Вашингтону не следует доверять. Может быть, возрожденная идея Междуморья [3] будет лучшим решением?
[1]. Феликс Конечный — польский историк, публицист и теоретик цивилизации.
[2].Томаш Щепаньски — польский историк, писатель, политический деятель, лидер националистически ориентированной организации «Никлот».
[3]. Междуморье — проект конфедеративного государства, которое включало бы Польшу, Украину, Белоруссию, Литву, Латвию, Эстонию, Молдавию, Венгрию, Румынию, Югославию, Чехословакию, а также, возможно, Финляндию, выдвинутый Юзефом Пилсудским после Первой мировой войны.