Одно дело – защищать власть, которая существует (и сопротивляется, если ее хотят ликвидировать) и другое – защищать власть, которой больше нет. Второе возможно тогда, когда существуют какие-то самостоятельные (особенно территориально укорененные) структуры, единомышленные власти, но с ней непосредственно не связанные и от нее не зависящие. Такие еще могут служить точкой опоры для сторонников свергнутого режима. Да и то часто бывают не в силах устоять перед «эффектом свершившегося факта». При отсутствии же их он действует абсолютно.
Поэтому слабость сопротивления новой власти сразу после переворота не должна вызывать недоумения. То явление, которое, например, в нашей истории получило наименование «триумфального шествия советской власти» (взятие власти в первые месяцы в большинстве губерний без сопротивления) – вполне нормально. Приходят к губернскому начальнику несколько человек, заявляют, что они члены ВРК и требуют сдать дела. Можно, конечно, арестовать наглецов. Но начальник ведь уже знает, что произошло в столице, что той власти, которая его поставила, больше нет и что, поступи он так, через неделю все равно приедет эшелон матросов.
Потому сопротивление тогда было оказано только в казачьих областях, где существовали автономные структуры с выборными атаманами, да в некоторых пунктах, где в силу случайных обстоятельств имелись либо какие-то организующие центры (как, пусть и хилый, «Комитет общественной безопасности» в Москве), либо особо «продвинутые» люди, сумевшие сплотить себе подобных. Да и то, не имея реальных мобилизационных рычагов, они были обречены. Понятно, что немногие пойдут драться непонятно за кого, и в положении «вне закона», если все равно «дело уже сделано». Потребовалось время, чтобы заново сложились сопротивленческие структуры, чтобы новая власть успела себя во всей красе проявить – тогда только развернулось массовое сопротивление.
Как-то на подобный вопрос в одной аудитории («а чего же они не пошли, их же много было») я сказал: «Ну хорошо, допустим, вы очень любите Путина (достаточно, чтобы по его призыву «мочить» супостатов), пусть у вас под кроватью даже автомат лежит. Но вот вы утром посыпаетесь, а вам говорят – все, НЕТУ вашего Путина, свергли его. Ну и – ваши действия? Если будет известно, что Путин пока отстреливается из какого-нибудь подвала на Лубянке – еще понятно, да и то будет проблематично присоединиться, когда по улицам уже ходят патрули новой власти (и большинство вам подобных никуда не пойдет). А если его просто больше НЕТ?» Никто не ответил. А ведь в начале ХХ в. даже телефонов практически не было, ни радио, ни ТВ – одни слухи.
Да взять недавнее прошлое. Когда объявилось ГКЧП – первое время (до знаменитой пресс-конференции с трясущимися руками) все (и свободолюбивые прибалты, и чечены) сидели тихо-тихо («вот оно!»), даже несмотря на то, что Ельцин уже бузил у Белого Дома (а если б его одновременно с объявлением ГКЧП пристрелили или повязали – и вовсе ничего бы не было). Зато когда стало ясно, кто именно взял власть, что «революция победила» – против нее никто не дернулся.
Это для меня, положим, никакой революции не было, но ведь для громадного большинства, не говоря о тех, кто уже 18 лет проклинает «антинародный режим» это была именно революция, захват власти ненавистными им людьми, «гибель страны», «попрание святынь» и т.д. Но никто, вообще НИКТО не оказал ни малейшего сопротивления, ни единого выстрела не прозвучало (причем тогда новая власть выглядела гораздо более «антинародно», чем теперь). Вот когда новая власть через 2 года разделилась, и одна ее часть пошла против другой, создав «точку опоры», кое-кто этим воспользовался да и то не очень активно.
И если бы «перевернулось» завтра, я очень мало сомневаюсь, что «Наши», «Молодая гвардия», да и вся ЕР моментально забыли бы о своем существовании, и новая власть, какой бы она ни была, не имела бы на первых порах особенных проблем с признанием. Потому кажется вполне логичным, что основные усилия нынешней власти направлены не на создание дополнительной силовой опоры (которая все равно дезертирует), а на принципиальном недопущении альтернативы себе и внутреннего раскола (только и делающего возможным «сюрпризы»). Ибо если «случится», то СЛУЧИТСЯ и «отыграть» в обозримом будущем не удастся. Случится же может, как я уже не раз писал, в одном единственном случае: появлении «точки опоры» для недовольных внутри самой власти.
Сергей Волков