КОНДОПОЖСКИЙ «ЭПИЛОГ»

1 апреля 2010 года Верховный суд Карелии приговорил к лишению свободы на сроки от 3 лет 10 месяцев до 22 лет шестерых участников убийства и нанесения телесных повреждений кондопожанам, спровоцировавшие массовые беспорядки в 2006 году в Кондопоге. Почти три года длился судебный процесс и теперь пришло время рассказать обо всем процессе подробнее.На вопрос корреспондента – насколько сложен был этот процесс, представитель обвинения Екатерина Хомякова пояснила: « Процесс шел сложно и напряженно. Очень агрессивно вела себя линия защиты, был шантаж и саботаж. Подсудимые отказывались выходить из камер. Судья несколько раз удалял подсудимых – не было возможности допрашивать свидетелей, а это в основном была молодежь, они стояли здесь и плакали после всего пережитого, даже парни. В общем процесс был очень трудным».Предварительные слушания главного «кондопожского» дела начались со скандала, которые затем сопровождали процесс постоянно. Защита заявила о некачественно выполненном переводе обвинительного заключения и ряда других документов на чеченский язык. Все обвиняемые, включая Асланбека Баканаева, на тот момент являвшегося студентом 4 курса юридического факультета Петр ГУ, заявили, что не владеют русским языком и требуют себе переводчика.В переводе отсутствовали порой целые абзацы текста. В результате дело было возвращено в прокуратуру.Вновь к его рассмотрению суд приступил только в мае 2008 года. Процесс проходил весьма сложно: защита едва ли не каждый день заявляла ходатайства о возвращении дела, адвокаты без предупреждения не являлись в суд, из-за чего процесс откладывался. В деле сменилось не менее пяти переводчиков. Одни уходили сами, другие не выдерживали критики со стороны адвокатов обвиняемых. Выражали свой протест подсудимые: в августе 2008 года они отказались заходить в зал заседаний, затем заявляли отводы составу суда. В свою очередь судья и прокурор республики заявляли о возможной замене адвокатов. К июню 2008 года процесс по делу об убийстве двух жителей Кондопоги у ресторана «Чайка» все-таки перешел из стадии предварительных слушаний в рассмотрение дела по существу. Адвокаты защиты заявили множество различных ходатайств, в том числе, о возвращении дела прокурору и об исключении ряда доказательств, но все они были отклонены Верховным судом РК.В ответ на отклонение ходатайств, адвокат подсудимых Мурад Мусаев демонстративно разорвал уголовно-процессуальный кодекс, объясняя, что при таком отношении судебной власти подобные документы просто не нужны. В адрес судьи Александра Зайцева звучали упреки в том, что процесс лишен состязательности и равноправия сторон, что все доводы защиты судом не принимаются, и точка зрения защитников просто игнорируется.Далее подсудимый Гелихан Магомадов и вовсе заявил: «Ваша честь, меня самого избили у «Чайки» и я сам пострадал. Моему защитнику будет легко это доказать». И адвокат Владислав Стефанов сделал заявление, что его подзащитный, которому следствием было отказано в даче показаний, на процессе молчать не будет, ему есть о чем говорить.Потом судебный процесс опять затормозился до середины июля т.к. подсудимые никак не могли определиться, кто же будет их защищать. Может быть они еще долго выбирали бы себе адвокатов, но по закону положено 5 дней для самостоятельного выбора защитника. И судья Верховного суда Карелии Александр Зайцев направил документы о назначении защитника для подсудимых кондопожского дела. Положенные по закону 5 дней для самостоятельного выбора защитников истекли. Никакой информации от подсудимых или их родственников в Верховный суд не поступило. К Верховному суду прикреплена Межрайонная коллегия адвокатов, которую возглавляет Александр Флеганов. Кандидатуру защитника коллегия определит чуть позже. В Верховном суде отметили, что к слушаниям новый адвокат будет полностью ознакомлен с делом и сможет вступить в процесс. 21 июля 2008 года Верховный суд Карелии начал рассмотрение по существу уголовного дела об убийствах у ресторана “Чайка” в августе 2006 года. В процесс вступили два новых защитника, назначенные судом. Защищать обвиняемого в убийство двух кондопожан Ислама Магомадова будет Николай Коновалов. Адвокат Петр Вознесенский будет представлять интересы Асланбека Баканаева, Саид-Магомеда Эдильсултанова и Герихана Магомадова. Кстати, Коновалов является родственником другому кондопожскому фигуранту, замначальнику МОБ МВД Карелии Виктору Высоких. Высоких обвиняли в халатности, проявленной во время массовых беспорядков, происшедших в Кондопоге после резни у «Чайки», однако, суд не нашел в его действиях состава преступления. На заседании 21 июля двое подсудимых, Герихан Магомадов и Магомет Камилов, заявили ходатайство о предоставлении им переводчика. Причем ранее, во время предварительного следствия, переводчики им не требовались. После обеденного перерыва судья Александр Зайцев отклонил данное ходатайство. Сторона защиты так же заявила отвод прокурору Татьяне Дубейковской, заподозрив ее в личной заинтересованности. Это ходатайство было так же отклонено судом.Подготовительная часть судебного процесса завершена. 22 июля начнется судебное следствие, когда обвиняемым зачитают обвинительное заключение.30 августа 2008 года. Больше года длится судебный процесс над шестью обвиняемыми, которые, по версии следствия, виновны в жестоком избиении кондопожан. В августе начался допрос потерпевших. Но события последней недели лета внесли такие серьезные коррективы, что сегодня уже никто не поручится, что «кондопожское дело» вновь не вернется в прокуратуру.Московский адвокат защиты Мурад Мусаев неоднократно вносил ходатайство о возвращении дела в прокуратуру, настаивая, что перевод материалов дела был осуществлен с грубыми нарушениями законодательства. Судья Александр Зайцев оставил вопрос о возвращении дела в прокуратуру открытым до того момента, пока не будет допрошена переводчица Аминат Дакаева. Дакаева появилась в Петрозаводске 26 августа, что стало полной неожиданностью как для гособвинения, так и для адвокатов потерпевших. Внешне спокойная и сдержанная женщина два дня давала показания в суде, которые могут стать «приговором» – но не обвиняемым, а качеству проведенного следствия. Под присягой Дакаева сказала, что не подписывала ни текст перевода постановления о привлечении в качестве обвиняемых, ни постановление о назначении ее переводчиком по делу. По версии Дакаевой, материалы она получала по электронной почте от Алексея Винникова – руководителя бюро переводов из Ростова-на-Дону.«Кто мог поставить подпись на переводе?» – задал вопрос судья. «Не знаю», – сказала Дакаева. По ее словам, с ней заранее никто не обговаривал необходимость расписаться. Мало того, Дакаева усомнилась, что попавший в материалы дела перевод постановления о привлечении в качестве обвиняемых – это ее работа. «Я не могу сказать, что он мой. В переводе встречается слово «ера». В чеченском языке нет такого слова», – сказала она. Любопытно, но во время перерыва и адвокат защиты Сайдахмет Арсамерзаев, и участвующий в деле переводчик Иса Абдурахманов сказали, что слово «ера» в чеченском существует. «Ера» означает «она была», – сказал Иса Абдурахманов.Естественно, суд интересовало, как так получилось, что Дакаева отправила перевод постановления о привлечении в качестве обвиняемых по электронной почте. Ведь Дакаева – не новичок. Она и раньше переводила для суда материалы уголовных дел. В частности, она работала над делом Буданова, в котором, кстати, адвокатом потерпевших был Мурад Мусаев. Внятного ответа суд так и не получил.После завершения допроса переводчицы Мурад Мусаев выступил с яркой речью, обвинив следствие в фальсификации документов, и заявил ходатайство о возвращении дела в прокуратуру. В свою очередь, у гособвинения возникли вполне понятные подозрения в искренности Дакаевой. Мусаев, настаивая на том, что никакого подготовленного сценария защита не имела, был эмоционален и даже позволил лирическое отступление. Дескать, пока он с переводчицей летел в самолете, то говорил только о стихах собственного сочинения на чеченском. «Рецензия была разгромной», – кажется, ничуть не печалясь, сообщил адвокат. «Я ей дал единственное напутствие – говорите все, как есть», – уверял Мусаев. «Против лома, которым является правда, нет приема», – с пафосом подвел он итог. 20.10.08 года. Отвод всем, от переводчика до всех судей Верховного суда Карелии, заявили сегодня представители обвиняемых по нашумевшему «кондопожскому процессу». Адвокат Мурад Мусаев заявил ходатайство об отводе суда. Отвод был заявлен не только председательствующему судье Зайцеву, но и всем судьям Верховного суда Карелии. Ни один судья, по мнению адвокатов не может рассматривать это уголовное дело независимо и свободно.Причиной для таких утверждений стали публичные высказывания карельского губернатора Сергей Катанандова и председателя Верховного суда Бориса Таратунина. Их цитаты, неоднократно мелькавшие в различных средствах массовой информации, по мнению защиты, свидетельствуют о предвзятом отношении власти к процессу и атмосфере ксенофобии. Поэтому представители подсудимых потребовали отвода всего состава суда и передачи дела в суд Санкт-Петербурга.Судья Александр Зайцев заявил, что ему никто и никогда не давал никаких рекомендаций по поводу ведения данного процесса. Пока в ходатайстве об отводе суда было отказано.Далее началась чехарда с переводчиками. – Прошу занести в протокол, ваша честь: перевода попрежнему не происходит, – поднимается очередной раз со скамьи подсудимых Асланбек Баканаев.– Пусть переводчик пересядет к вам ближе, – парирует судья.– Да какой в этом смысл? – возмущается подсудимый. – Ахмадов (сосед по клетке) все равно ни одного слова не понимает.«Языковые проблемы» этого уголовного дела решали в общей сложности 5 переводчиков. Двое – юрист «Петрозаводскмаша» Абдулходжиев и работница ростовского бюро переводов (ныне – жительница Чечни) Дакаева – делали перевод обвинительного заключения. Оба раза – неудачно, впоследствии обнаружились большие несоответствия, на которых играла защита обвиняемых. Остальные трое обеспечивали право подсудимых на родную речь непосредственно во время предварительного следствия и в зале суда. Правда трое по разным причинам отказались участвовать в процессе, осталось еще двое — сотрудник милиции общественной безопасности УВД Петрозаводска Салман Дадашев, зарекомендовавший себя как хороший специалист не в одном уголовном деле, и глава чеченской диаспоры Махмет Матиев. Все было хорошо, но очень скоро языковая идиллия превратилась в языковую беду.Первым прекратил помогать следствию Махмет Матиев. Он остался обиженным на своих соотечественников-подсудимых, которые уже в начале судебных заседаний усомнились в его компетентности.Салман Дадашев остался единственным устным переводчиком, и пришлось ему не сладко. Отношения с «подопечными», на стадии следствия казавшиеся вполне дружескими и адекватными, на стадии судебных слушаний превратились в войну. Настолько серьезную, что отъезд Дадашева напоминал скорее бегство. Ходили слухи о том, что в ход были пущены родственные связи и речь зашла чуть ли не о безопасности его близких. Родня Салмана попросила его выйти из дела, и он сдался. Впрочем, официальных заявлений на этот счет никто, разумеется, не делал.Переводчика, Ису Абдурахманова, сотрудника Костомукшского ГОВД, искали, что называется, всем миром. В Петрозаводск Абдурахманов прибыл по личному указанию министра МВД Алешина с требованием оказывать следствию и суду всевозможное содействие. История переводчика Абдурахманова развивалась по знакомой схеме: сначала все было хорошо, но затем последовал отвод и холодная война, в какой-то момент перешедшая грань «военных» действий. Уже в январе 2010 года адвокат Мурад Мусаев заявил суду очередное ходатайство, связанное с недовольством работой переводчика Исы Абдурахманова. Последующие события иначе как скандальными назвать нельзя. В то время как переводчик, сидя лицом к обвиняемым, переводил материалы дела, подсудимый Ислам Магомадов вступил с ним в пререкания. Затем, на глазах у адвокатов и присутствующих, подсудимый ударил переводчика ладонью по лицу.«Съесть» Абдурахманова так и не удалось. Суд не удовлетворил ходатайство об отводе переводчика и не принял во внимание доводы о его болезни. Ходили упорные слухи, что борьба «за чистоту языка» велась уже не только в стенах судебного зала. Говорят, что Абдурахманов мог уже озолотиться в обмен на «правильное» поведение, но офицерская честь и принципиальность для него, следователя милиции, не пустой звук. Ситуация была настолько накалена, что еще чуть-чуть – и дело могло дойти до столкновений между родственными тэйпами Абдурахманова и тех, кого ему приходится переводить в судебном процессе. Но неужели клановые «разборки» могут иметь хоть какое-то отношение к правосудию? А ведь обвиняемые продолжали утверждать, что ущемляются исключительно их права.

ЭПИЛОГ

1 апреля 2010 года этот самый длительный и скандальный судебный процесс за всю судебную историю в Карелии подошел к логическому завершению. Всем подсудимым вынесен приговор, связанный с реальным лишением свободы. К наиболее длительному заключению приговорен Ислам Магомадов, который признан виновным в убийстве двух человек, а также в покушении на убийство и причинении телесных повреждений еще двум людям. Ему назначено наказание в виде 22 лет лишения свободы, из которых первые 5 лет он проведет в тюрьме, а остальные – в колонии строгого режима. Асланбеку Баканаеву – 10 лет в колонии общего режима, Саиду Магомедову – 6 лет 2 месяца в колонии общего режима, Саид-Магомеду Эдильсултанову -6 лет в колонии общего режима, Герихану Магомадову и Магомеду Ахмадову – по 3 года 10 месяцев в колонии общего режима. Магомадов и Ахмадов могут выйти на свободу уже в июле — свой срок они уже почти отсидели за время следствия и судебного процесса.Как заявил судья Александр Зайцев, судом так же вынесено частное постановление в адрес руководства Следственного комитета при прокуратуре РФ. В нем суд изложит все «уголовно-процессуальные нарушения, допущенные в ходе расследования данного дела, в частности с осуществлением перевода, по факту невыявления некоторых причинителей вреда, по факту наличия не установленных подписей в нескольких документах и по ряду других обстоятельств».Соответствующее представление будет направлено также в адрес адвокатской палаты, для того чтобы были изучены и выявлены факты влияния в ходе процесса на участвовавших в деле переводчиков.Языковому вопросу, поднимавшемуся в ходе суда неоднократно, суд так же дал оценку, назвав решение следствия о предоставлении подсудимым переводчика «принятым без изучения всех обстоятельств по делу».В ответ на это практически все осужденные продемонстрировали полное непонимание русского языка, говорили, в основном, через переводчика и заявили, что приговор им не понятен, так как они по-прежнему не знают, в чем именно их обвиняют. Для Ислама Магомадова приговор был повторен судьей несколько раз, прежде чем тот признал, что полученный срок понятен, так же как и сроки обжалования приговора.Наблюдатели говорят, что процесс по «чеченскому» делу напоминал своеобразное «поле чудес». Ходили упорные разговоры о том, что все казусы процесса очень смахивали на добротную «домашнюю заготовку». Адвокаты показали себя как высококлассные и достаточно циничные мастера своего дела и показали свои потрясающие способности. Словно восточные факиры в нужный момент защитники подсудимых доставали из рукава «козыри», которые становились полной неожиданностью для гособвинения. Но и прокурорская сторона достойно выходила из сложных ситуаций. Нынешний суд — это уже не просто уголовный процесс, а принципиальный спор, на кону в котором были — вера в закон, справедливость и неотвратимость наказания.Остались недовольны решением суда и потерпевшие по делу. Маргарита Слезова, мать погибшего Григория Слезова, заявила, что Асланбек Баканаев не дал ее сыну ни капельки возможности выжить, а выйдет уже через два года. (имеется ввиду, что через пару лет Баканаев как раз сможет подать прошение об условно-досрочном освобождении). Государственный обвинитель Екатерина Хомякова сказала, что пока не готова определенно сказать, будет ли писать кассационную жалобу сторона обвинения. «Надо подумать», – таков был ее комментарий.Решительно настроен и отец Ислама Магомадова, Саид-Эмин: «Это было ожидаемое решение, но мы готовы пройти все судебные стадии. Мы будем обжаловать приговор сначала в Верховном суде России, в его президиуме и наконец, отправимся в Страстбург в суд по правам человека. Мы будем добиваться справедливости».

«Мы будем обжаловать, без всякого сомнения, – сообщил дядя подсудимого Герихана Магомадова Хамзат Магомадов. — В 2006 году в Карелии была проведена настоящая этническая чистка, звучали националистические лозунги, и нас преследовали по национальному признаку. Чеченцы не имеют никакого отношения к тому, что произошло у «Чайки», и только к нашим парням применили статью «хулиганство», только за то, что они защищали свою жизнь».Алексей Владимиров

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Яндекс.Метрика