Современный мир перемалывает все структуры и общности, стирая всяческие различия — религиозные, национальные, культурные. Церковь, понимаемая как земная организация, также поглощается всемирным, транснациональным чудищемВспомним события, развернувшиеся вокруг посланий . В свое время они не на шутку взволновали нашу Церковь. Многие православные тогда предчувствовали, что началась какая-то новая полоса. Эмоций было много, но осмысления все же не хватало. Между тем, необходимо понять, что происходило тогда, и к каким последствиям все это может привести в будущем. В нашумевшем (январь 2007 г.) выдвигаются довольно-таки разнородные претензии к патриархии: экуменизм, соглашательство с властью и ее антинародной политикой, одобрение демократии, принятие ИНН, отказ от принципа соборности в Церкви. Причем все это квалифицируется как «ряд отступлений от чистоты православного учения». В своем ответе ( ) искушенные патриархийные богословы с презрительной холодностью опровергают все обвинения, заявляя к тому же, что «рассматриваемые тексты демонстрируют крайне низкий уровень богословской подготовки». Это, конечно, передержка, но и в самом деле создается впечатление, что богословское обоснование посланий бывшего епископа грешит недостаточной глубиной (впрочем, типичной для всего «правого» крыла нашей Церкви). Более того, представляется, что само обвинение в отступлении от чистоты православия не отражает сути дела. Ибо наша патриархия взяла курс, который адекватно охарактеризовать канонами, написанными в другую эпоху и по другому поводу, не представляется возможным. Речь идет о принятии РПЦ процессов глобализации. Впрочем, ключевое слово «глобализация» не раз мелькало и в посланиях Диомида, но все же лейтмотивом всей дискуссии стала тема экуменизма. А жаль, ибо суть проблемы именно в этом – в том, что наша Церковь выбрала глобализацию. (Разумеется, если под Церковью понимать священноначалие и клир.) И в самом деле, весь путь, который проделала наша официальная Церковь за последние десять лет, говорит о последовательном и неуклонном принятии и благословлении тех глобалистских реалий, которые навязывала народу наша верховная власть. Возьмем социальную сферу. Нет сомнения, что глобализация – неизбежное следствие экспансии капитализма. Капитализм – это свобода торговли. А она требует отмены всех границ – государственных, культурных, религиозных. Глобализация – это высшая стадия капитализма. Поэтому лакмусовой бумажкой вопроса глобализации является отношение к капитализму. Принятые в 2000 г. явились достаточно осторожным документом, в котором обозначены лишь некоторые реперные точки христианского отношения к социальной жизни, и от которого был возможен дрейф в разные стороны. Но у «Основ» есть одно несомненное достоинство: несмотря на неблагоприятную конъюнктуру, в них все-таки нет благословения капитализма. Однако позже наши богословы все же сдались. В 2004 г. VIII Всемирным Русским Народным Собором был принят В преамбуле документа говорится что «Свод» описывает «идеальную модель хозяйствования». Однако содержание документа ясно говорит о том, что речь идет сугубо о капиталистической экономике. Выходит, что именно капитализм, пусть и облагороженный нравственными требованиями, рассматривается как идеал экономического уклада. А в марте 2007 г. было опубликовано , посвященного проблеме богатства и бедности. Из него явствует, что капиталистический строй предполагается незыблемым, а бороться с бедностью нужно такими паллиативными мерами как, например, прогрессивный налог. Как тут не вспомнить католическую социальную доктрину, которая с самого начала основывалась на незыблемости частной собственности и, в итоге, благословила глобализацию и современный капитализм. Как видим, мы пришли фактически к тому же. Социальный характер имеет и вопрос об ИНН. Разумеется, никаких «трех шестерок» в ИНН нет, и потому это не печать антихриста, о которой говорит Откровение. В этом патриархийные богословы правы. Правы они и в том, что губительно именно осознанное принятие символики, являющееся следствием отказа от Христа и принятия сатаны. Иначе вера Христова превращается в разновидность магизма. Но несомненно, что ИНН является одним из шагов по навязыванию нам глобализации. Шагом, может быть, и не самым существенным, но для верующего совершенно очевидным. И спокойное отношение к этому шагу, и более того – нежелание даже защитить свою паству, которая ИНН принимать не хочет, свидетельствует, что наша патриархия взяла курс на глобализацию вполне сознательно и осмысленно. Пойдем дальше – экуменизм. Тот же самый Диомид квалифицирует все экуменические контакты патриархии как ересь, как предательство своей веры. Думается, что это издержки «правого» сознания. В развернувшейся дискуссии совершенно верно указывалось, что вопрос не в самом факте совместной молитвы, а в том, о чем молиться. Измена православию – это единомыслие с инославными, что выражается в согласной молитве. Именно о такой изменнической молитве говорят канонические прещения. Но можно ведь молиться и о том, чтобы Господь направил заблудших на путь истины. Или хотя бы о том, чтобы Всевышний уврачевал разделения. Вряд ли, конечно, молитва деятелей ОСВЦ обратит католиков, но, по сути дела, им можно вменить лишь подачу повода к соблазну нестойких в вере. Но зачем тогда патриархии все эти экуменические бдения? Да очень просто! Ведь глобализацию мы уже фактически приняли. Теперь уже никто с глобализацией не борется. Власть давно уже только и стремится в рамках глобализации отвоевать уголочек для России и, соответственно, для себя. Но весь ужас в том, что и Церковь поступает точно также. А на то она и глобализация, что нужно играть по чужим правилам. Там приняты «конференции», «саммиты», и кто на них не ходит, тот становится изгоем. А это в условиях глобализации – страшнее страшного. Вы выкидываетесь из мирового сообщества, и вас включают в «ось зла». Вот потому и ездят Путин и Медведев по разным международным «тусовкам» – чтобы, не дай Бог, не перестали считать за своих. И нашим церковным деятелям очень неуютно чувствовать себя вне мирового сообщества, как бы «бомжами». Надо «вести диалог», иначе хуже будет. Весь этот экуменизм – признак зависимости. вел действительно независимую политику, то и наша Церковь (в 1948 году) осудила экуменизм. Но уже при Хрущеве начался процесс сдачи России Западу. И от Церкви потребовались экуменистические игры. Теперь уже все сдано бесповоротно, Запад победил, и задачей стало занятие хоть какой-то ниши в его мире. Экуменизм – один из способов получить кусок западного пирога. Впрочем, грань между гибкой политикой и изменой Православию тонка. Ведь за признание «своим» от вас потребуют уступок, и немалых. «Вести диалог» с Западом невозможно не разделяя его ценностей. Думается, что именно в этом контексте становятся понятными недавно принятые . Этот документ заявляет, что «с точки зрения Православной Церкви, политико-правовой институт прав человека может служить благим целям защиты человеческого достоинства и содействовать духовно-нравственному развитию личности». Однако предусмотрительно делаются необходимые оговорки – эти права не должны противоречить традиционным ценностям (семья, община, Отечество). Секрет этого документа раскрыл нынешний патриарх Кирилл, сказав в своем выступлении: «Систематическое изложение основ учения нашей Церкви о достоинстве, свободе и правах человека явится также реальным вкладом в то православное свидетельство, которое осуществляется в диалоге с инославными». Теперь на «саммитах» о проблеме свободы и прав человека нам есть что сказать. Вообще, логика этого документа аналогична всем, входящим в наш «социальный» пакет. Схема такая: некая глобалистская ценность принимается, но оговариваются идеальные условия ее приятия, а именно – согласованность с заповедями Божьими. Получается, что, с одной стороны, ценность вроде бы принята, о ней можно не стесняясь говорить, ее можно внедрять. Но, с другой стороны, в случае чего всегда можно сказать, что ценность ложная, поскольку условиям не соответствует. Схема, надо сказать, лукавая, но беспроигрышная – ее давно применяют католики при разработке своей социальной доктрины. Что ж, мы тоже успешно осваиваем «западные технологии». Итак, курс нашей Церкви на глобализацию очевиден. Но остается неочевидным, почему такой курс выбран. Тем, что мы уже в тисках глобализации, всего не объяснишь. Ведь есть же у нашего епископата и достоинство, и уверенность в истинности православия. Есть подозрение, что им не только погрозили кнутом, но и пряником поманили. А пряник вот какой. Оказывается, капитализм для Церкви вполне приемлем. Клир хорошо помнит, как было тяжело при Советах: власть душила, священник – не хозяин у себя в приходе, денег всегда в обрез, свободы проповеди – никакой. Совсем иное дело при капитализме. Появилась устойчивость и независимость: от властей, от общества, от своей общины, наконец. А финансирование можно добыть от спонсоров, причем в количествах, которые и не снились при плановой экономике. Можно спокойно и безбедно окормлять верующих, спасть погибающие души. Так что свобода и права человека – штука и, в самом деле, очень удобная. Только вот для России и русского народа капитализм – гибель. Глобалистская власть мамоны – может быть самое убийственное, что выпадало русскому народу в его нелегкой истории. Мамона и вершит неправду, и развращает. И неизвестно, что хуже. Чудовищное расслоение общества показывает, насколько несправедливым и жестоким оказался навязанный нам капитализм. А о таком разврате, как сейчас, никогда на Руси и не слыхали. И не видно этому конца. Ибо грех, как известно, экономически выгоден, а свобода торговли дает бизнесу греха зеленую улицу. Есть и другой аспект – цивилизационный. Сейчас Россия ведет тяжелейшую борьбу за сохранение своей идентичности. Россия – не Запад и не Восток, а особая цивилизация. И Богом она призвана к построению праведного христианского общества. Но сейчас, увы, она дальше от этой цели, чем когда бы то ни было. Глобализацией как тараном западные державы рушат Россию, губят ее культуру, несут безнравственность и жестокость. И надо признать, что метод оказывается эффективным. Нас буквально растворяет чуждый нам образ жизни. Ныне русского народа, как осознанной общности людей, можно сказать, и нет вовсе. Есть просто население, погруженное в свои приватные, личные дела (в основном – доставание денег). Судьба России ему, в общем-то, безразлична. И поистине страшно, что превращение в совокупность материально озабоченных индивидов произошло за каких-то 18 лет глобализации. Ну, а что же наша Церковь? Как она отвечает на этот дерзкий вызов сил зла? Да, в общем-то, никак. Постепенная сдача русской цивилизации сопровождается удивительным безразличием ко всему происходящему. Батюшки наставляют: занимайся собственной душой и не обращай внимания на внешнее. Спастись-то можно при любом строе. Кайся, слушайся духовного отца, ходи в Церковь – больше от тебя ничего не требуется. Получается парадоксальная ситуация. Проповедуя, что «не можете служить Богу и мамоне», Церковь не замечает, что по сути дела отдает русский народ на растерзание мамоне. Восстанавливая храмы и монастыри, исповедуя прихожан, не замечает, что, окормляет уже не русский народ, а узкую прослойку населения, приверженную восточному обряду. Называясь русской, Церковь занимается собой, а не Россией. Ибо считает себя русской лишь по местопребыванию, но мыслит себя вселенской. Только сдав страну, можно легко попасть в положение Константинопольского патриархата, влачащего в Турции жалкое существование, но надувающего щеки и называющего себя «вселенским». «Правые» заметили опасность и забили тревогу. Но, увы, пристрастие к «бабьим басням» и полное неумение увидеть социальную подоплеку происходящего, сыграли с ними злую шутку. Их реакция вылилась в неадекватные, одиозные формы вроде отвержения ИНН, абсолютизации клятвы 1613 г., требование канонизации Распутина и Иоанна Грозного. Обличая глобализацию, наша правая церковная мысль все равно ратует за частную собственность. А ведь первое неизбежным образом вытекает из последнего. Тут просто нелады с логикой. Как раз у официальной Церкви с логикой все в порядке – она принимает и причину (частную собственность), и следствие (глобализацию). Повторяем, «проблема Диомида» (давно забытого) – не внутрицерковная, и канонами она не решается. Это проблема бытия России, ее духовного выживания и той роли, которую в этом должна сыграть Русская Православная Церковь. До сих пор патриоты видели в Церкви последнюю опору их делу. Но теперь они с ужасом убеждаются, что Церковь вовсе не на их стороне – она занята не выживанием Святой Руси, а своим собственным благополучием и легко ради этого жертвует Россией. Но это игра с огнем. Церковь – богочеловеческий организм. И если Отец нашей русской церкви – Христос, то мать ее – Россия. И если дитя отвернется от своей несчастной попранной матери, то не будет ей от Отца благословения. Если наша Церковь, ради собственной стабильности и благополучия, будет отдавать Россию (народ русский) на растление силам глобализации, то она превратится в сухое дерево. А такая опасность сейчас налицо. Недаром подвижники XIX и XX веков оставили немало пророчеств о том, что настанут времена, когда клирики онечестятся и церкви будут стоять во всем великолепии, но ходить туда будет нельзя (Свв. Серафим Саровский, Серафим Вырицкий и др.) Неспроста тот же самый Диомид произносит словечко «сергианство». Да, аналогия тут налицо. Но все же думается, что ситуация несколько разнится. Митрополит Сергий (Страгородский), несмотря на гонения со стороны безбожной власти, все же шел с ней на компромисс, ибо понимал, что новый социальный строй не только ближе к христианским заповедям, чем надвигавшийся на Россию капитализм, но и более соответствует русскому духу. Он шел, как это ни покажется кому-то странным, вместе с русским народом и окончательно доказал это полным единением Церкви и народа во время Великой Отечественной Войны. Иное дело сейчас. Взяв курс на глобализацию, наше священноначалие показало себя силой, направленной против народа. И если соглашательская политика митрополита Сергия была во многом вынужденной, то нынешние церковные деятели сами, совершенно свободно принимают губительные для России (а, значит, и для русской Церкви) ценности. Хотя при Советах многие верующие думали, что настали последние времена, но большевики антихриста не породили. И тут снова митрополит Сергий был прав. Но, что касается нынешней глобализации, то уж очень похожи апокалиптические пророчества на наши времена. Кстати, если у Диомида связь нынешней глобализации с приходом антихриста лишь пунктирно намечена, то патриархийные богословы сами явно развернули его мысли. И тем самым сами засветились. Так что новое сергианство куда опасней старого. Не даром Диомидом поднимался вопрос соборности в Церкви. Уже не раз бывало в истории, что епископат начинал отрываться от церковного народа. И лекарство одно – церковный Собор, представляющий всю полноту Церкви – епископат, клир, монашество и мирян. Собор не отрежессированый, а подлинный, на котором должны быть свободно выражены все позиции и точки зрения. Собор, аналогичный Собору 1917-1918 гг., который по своему значению оказался равным Вселенскому. Да и социальная концепция нам нужна принципиально иная. Нынешняя концепция – лишь уклончивое маневрирование между чуждыми нам западными ценностями. Нужна же концепция смелая и созидательная, концепция возрождения Православной России. Время не ждет и долготерпение Божие не безгранично. И если в 1917 г. Церковь была уже подвергнута Божиему наказанию, то не станет ли грядущее наказание куда суровее?