Политические итоги только что завершившегося – а по юлианскому календарю, по которому жила Российская Империя и сейчас живет Русская Церковь, он еще не завершился – неопределенны. Экономический кризис не исчерпан, однако и глобально катастрофических последствий, которых ожидали многие, особенно осенью предыдущего года и зимой минувшего, он не имел. Не произошло ни мировой промышленно-экономической катастрофы, ни всеобщей остановки производства и мировых масштабов голода, ни даже решительных перемен в валютной области. Хотя возможность этих последних широко обсуждалась на всех уровнях, включая G-8 и уровень крупнейших межгосударственных формирований, доллар по-прежнему остается ведущей валютной, а попытки установить новую мировую резервную валюту (или корзину валют) пока что остаются только в стадии обсуждения. Тем не менее, призывы к открытому установлению «мирового правительства» в его видимых, «легальных» формах в течение минувшего года звучали все более открыто и навязчиво. К ним присоединяются уже не только ведущие политические аналитики и представители непосредственно заинтересованных сторон, таких, как ФРС США, МВФ, Всемирный банк и др., но и ряд государственных руководителей (в частности, например, канцлер ФРГ Ангела Меркель) и даже Папа Римский Бенедикт XVI. Безусловно, целью «управляемого кризиса» – а то, что он действительно управляемый, сегодня более чем очевидно – является сдвиг с «мертвой точки» этой двухтысячелетней проблемы и быстрое продвижение к такому «завершению истории». Политически это выразилось в провозглашении в начале года в США так называемой «перезагрузки», в чем многие увидели полную аналогию с «перестройкой» в СССР в конце 80-х годов прошлого века. Формально «перезагрузка», провозглашенная устами нынешнего президента США Барака Обамы и его госсекретаря Хиллари Клинтон, означала отказ, по крайней мере, частичный, от силовых методов решения международных вопросов и даже от «экспорта демократии», что было основой внешней политики предыдущей республиканской администрации, и формальные уступки бывшим политическим противникам. Барак Обама выразил свою лояльность социалистическим преобразованиям в Латинской Америке и даже исламскому миру, говорил об отказе от односторонней поддержки Израиля. «Гвоздем» его политической программы стало провозглашение (еще зимой ушедшего года) стратегического союза США и Китая – так называемого G-2, причем, это последнее получило прямую поддержку двух основных групп ведущих политических аналитиков – «группы Бжезинского» (непосредственно идеолога Демократической партии) и «группы Киссинджера» (республиканцы, хотя и не только).За этим последним многие аналитики – в частности, заместитель руководителя Института российско-китайского стратегического взаимодействия полковник Андрей Девятов – видят растущее противостояние двух глобальных финансово-политических сил – «группы Рокфеллеров» (англо-саксонский протестантский капитал) и «группы Ротшильдов» (мировой еврейский капитал) – при всей условности даже этих наименований. При этом, как полагают, усилия по установлению американо-китайского взаимодействия восходят именно к «группе Ротшильдов», уже твердо установившей свое господство в Юго-Восточной Азии и Гонконге, а также стремящихся контролировать ШОС, в которую входит в том числе и Россия. В том числе и поэтому именно с «группой Ротшильдов» связывают также и провозглашаемую «перезагрузку» в американо-российской политике. Эта последняя основана на двух основных составляющих: отказа от прямой поддержки антироссийских режимов (Ющенко на Украине и Саакашвили в Грузии) на постсоветском пространстве, вплоть до возможной «сдачи» этих режимов, при одновременном разоружении России по двум основным направлениям – ядерном разоружении в рамках переговоров по СНВ (включая «дымовую завесу» с «ликвидацией американской системы ПРО в Европе») и стимулировании т.н. «военной реформы» в самой России (ликвидация кадрового офицерства, военной разведки, военного образования). Конечным итогом усилий «группы Ротшильдов» для России должно стать именно ее разоружение (при возможном сохранении декоративной военно-исторической атрибутики, в основном «белого» толка), в то время, как «группа Рокфеллеров» может оказаться даже заинтересована в частичном сохранении российской армии ради противостояния исламскому миру и защиты Израиля, в частности, ввиду укрепления Ирана. Парадокс состоит в том, что в существовании еврейского государства сегодня более заинтересованы англо-саксонские протестанты – это их основной «идеологический конек» – чем «группа Ротшильдов», в принципе готовая это государство при определенных и на определенных условиях «сдать». «Перезагрузка» в отношениях США и России, однако, «удалась» сегодня не полностью и не окончательно – это такой же «знак времени», как и незавершенный управляемый кризис. Стало очевидно, что завершить «переговоры по СНВ» – их итогом должно было стать сохранение у сторон от одной до полутора тысяч стратегических боеголовок у каждой, что означало бы полное обезсиление России и ее абсолютная оголенность на китайской границе, что и есть цель американского проекта G-2, а также «зеленая улица» американской ПРО не в Польше и Чехии, но по всему миру – на данный момент не удалось. С нашей точки зрения это, кстати, является для России, быть может, единственным действительно положительным итогом этого года: Дмитрий Медведев все же не решается – или есть силы, которые, как мы надеемся, не дают ему это сделать – поставить свою подпись под договором, который на деле означал бы самоупразднение нашей страны. Сегодня именно в области стратегических вооружений происходит своеобразное «стояние на Угре», и все силы, оставшиеся от Русской Армии, обязаны в этом «стоянии» не отступить. Мы должны понимать, что боеголовки на русские города посыпятся именно в том случае, если мы отступим. Это в равной степени касается «нефтегазового оружия» : перефразируя слова Императора Александра III, можно сказать, что у России осталось три союзника: нефть, газ и ядерное оружие.Само существование Российского государства – вопреки тому, что оно, особенно начиная с 2007 года, часто выступает как «антигосударство», действуя вопреки своим же собственным политико-стратегическим императивам – наряду с « отсутствием договоренности между собой» у мондиалистских групп, является тем, что не дает пока что придти к чаемому этими группами мировому единству. В этих условиях аналитики предполагают существование «третьего» центра мондиализма – Ватикана, будто бы готового предложить свой собственный «проект», возможно, даже с участием «новообновленческого лобби» внутри РПЦ. При том, что усилия в этом направлении существуют, нам эта сила в условиях современного мира не способного всерьез воспроинимать религию и ее гребования, даже в ее урезанном виде, представляется достаточно маргинальной. К тому же у Ватикана нет и собственно политической программы. Вообще, разделение на «Рокфеллеров», «Ротшильдов» и «Ватикан» во многом представляется искусственным и внешним, хотя бы потому, что оно стало предметом открытого обсуждения в СМИ, пусть не в газетах и на телевидении, но в Интернете: этого достаточно – все, что становится предметом открытого обсуждения, всегда, в конечном счете, оказывается «сливом». Это может означать только одно: за теми, другими и третьими, безусловно, стоят некие «четвертые», присутствие которых властно, но анонимно. В этом случае и первые, и вторые выступают в роли «бухгалтеров», а Ватикан всего лишь как «культурная программа». Совершенно очевидно, что противостояние «Моря» и «Суши» не только не снято, но и усугубляется, и все три силы суть лишь разные проявления «Моря», атлантической, «иудеохристианской цивилизации», уже превращающейся в «постиудеохристианскую». Как будет выглядеть эта «четвертая сила», мы в обозримом будущем увидим: возможно, прав А.Елисеев и ее руководящий центр вновь переместится в Лондон. Но и это не факт и даже, пожалуй, не так уж важно.В этих условиях у России есть один единственный выход: выдвижение своего собственного цивилизационного проекта. «Несогласованность» заинтересованных в быстром выходе на поверхность «мирового правительства» сил парадоксальным образом дает нам этот шанс. Если в этом году все же произойдет провоглашаемое в последнее время объединение – в той или иной форме – России, Белоруссии, Казахстана, это будет только первым шагом на этом пути. Китай также, судя по всему, не спешит присоединяться к американской G-2, что не делает его, конечно, нашим долгосрочным союзником: «Большой китайский проект» предусматривает именно китайское освоение Дальнего Востока и Сибири, в чем ему готовы «помогать», как это ни печально, как раз «антизападные» группы внутри российского руководства. В отношении Китая необходима «позитивная сбалансированность» политики – именно с учетом его не готовности прямым образом содействовать «группе Ротшильдов». Но она должна быть предельно трезвой. Сегодня Китай не враг, но завтра он и не друг. Необходимо также приостановить – под любым предлогом – военную поддержку действий США и НАТО в Афганистане, по поводу летней (в ходе визита Барака Обамы в Москву) договоренности о которой вполне уместен вопрос «глупость или измена»? Ни при каких обстоятельствах нельзя присоединяться к каким-либо западным санкциям против Ирана или прекращать с ним сотрудничество, равно как и оказывать какую-либо поддержку какой-либо активности Израиля против Исламской республики. Мы должна помнить: ислам не является врагом России. Хотя это и не русская идеология, это, тем не менее, «враг нашего врага» (по крайней мере, на обозримое время). Сепаратизм и этническая русофобия, агрессивность мигрантов, прикрываемая исламом, не есть сам ислам. Это разные вещи. Более того, Русский цивилизационный проект не может не быть основан на политическом союзе между Православием (не обновленческого толка), включая также и Старообрядчество, с традиционным Исламом (не ваххабитским) и традиционным буддизмом – под соответствующим Верховным покровительством и защитой. На данный момент с идеологической точки зрения важнейшим вопросом является установление тесных связей между традиционными – не подрывными – религиозными силами и Российской армией, по ту сторону противостояния «белых» и «красных», на основе многовековых духовно-воинских традиций, а не только и даже не столько трагического опыта ХХ века. Сюда же следует отнести военно-промышленный комплекс. Никакая политика не может и не должна ставить эти вещи под угрозу. Наступают времена, когда судьбы нашей страны будут решать не «политики», не «депутаты», не «прокремлевские» и не «несогласные». Решать будет именно цивилизационный выбор, точнее, всплытие Русской цивилизации, если она, конечно, сохранилась хотя бы в форме «золотого зародыша».