Екишев Юрий Анатольевич, коми, родился в Сыктывкаре в 1964 г. Отец — Екишев Анатолий Васильевич, преподавал физику, работал инженером-конструктором в конструкторском бюро. Мать — Екишева (Морозова) Евлалия Николаевна, работала преподавателем, инженером-патентоведом.
Юрий Анатольевич в 1981 году с золотой медалью закончил среднюю школу №1 Сыктывкара. Защищал честь республики и становился победителем многих математических олимпиад — всесоюзной, всероссийских и республиканских. Впервые в истории Республики Коми защищал честь СССР на международной олимпиаде в США в 1981 году и завоевал серебряную медаль.
Без экзаменов был принят на механико-математический факультет Московского университета (МГУ). Перевелся на физ-мат факультет СГУ и закончил его с красным дипломом в 1987 г. Работал преподавателем математики СГУ и Санкт-Петербургского университета. В 1989 году выбрал писательский труд. Написал несколько повестей и романов о судьбе простого народа, о молодежи. В литературе, наряду с осмыслением тяжелой жизни почти заброшенных поселков и сел, исследует и нынешнюю непростую городскую жизнь. Публиковался в Москве, Сыктывкаре, Таллинне, неоднократно выдвигался на различные литературные премии. Недавно повесть о жизни в угасающем лесном поселке выдвинута на всероссийскую премию И.П.Белкина, повесть о послевоенной судьбе деревни была выдвинута на Малую Букеровскую премию, повесть «Деревенская любовь» — на премию Толстого. Единственный коми писатель, принятый в члены Союза писателей Москвы. Ю.А. Екишев был ведущим радиопередачи на коми языке «Вежа олом». Переиздал несколько книг на коми языке. На родине своих предков в селе Вотча в память о погибшем друге построил своими руками деревянный храм и колокольню. Помогал получить образование сельским ребятам, работает со сложной городской молодежью, руководит «Союзом национального возрождения», активнейший деятель Белого движения — инцидент на сыктывкарском рынке с нападением на дочь православного священника широко освещен в СМИ («Комсомольская правда», «Момент истины» Андрея Караулова). Редактор газеты «Стенограмма», признанной на заседании госдепартамента США одной из наиболее «опасных» с идеологической точки зрения. Отсидел за «разжигание розни» 1 год на Сыктывкарском централе и 1 год лагеря.
— Юрий Анатольевич, давайте начнем с того, что и до вашего прихода в число действующих политиков в республике существовала разного рода оппозиция власть предержащим. Но, тем не менее, именно по отношению к вам, власть впервые предприняла беспрецедентно жесткие меры давления. С чем на ваш взгляд это связано?
— Для меня это свидетельство того, что наша деятельность правая, что мы попали в точку. Есть много политических течений, тем не менее, никто из них не сумел даже приблизиться к связной попытке увидеть целостную картину происходящего. Мы же, выражаясь медицинским языком, осмотрели симптомы больного, поставили диагноз и предложили методы лечения. Более того, мы опирались не только на свой личный опыт, но и соотносили свое мнение с мнением простых людей. В нашей газете «Стенограмма» печатались студенты, пенсионеры, водители «газели», дальнобойщики, люди, не довольные чиновниками, люди довольные чиновниками, люди ностальгирующие по прошлому, люди, стремящиеся просто спокойно жить. Оказалось, что все мы ощущаем одну простую истину, что родная власть не ведет себя так по отношению к своему народу. Так ведут себя только оккупанты. Могу подтвердить это тем, что недавно в Москве прошла конференция военной оппозиции, которая подтвердила этот диагноз. Нынешнему режиму надо было сказать о том, что мы все знаем, все видим, что мы не остановимся только на том, что будем констатировать недостатки, а будем решать основной вопрос — чтобы власть была не оккупационной, чтобы власть была в руках нашего народа. Чтобы были не избраны с помощью политтехнологий некоторые самозванцы, а выисканы люди, которые способны повернуть ситуацию в другую сторону. Во многом мы опередили время. Наша газета добралась даже до закрытого заседания Госдепартамента США, где была признана одной из наиболее опасных. То есть, по сути, ваша правда, которую вы озвучиваете на кухне, которую обсуждаете в автобусе, которую вы носите в своем сердце — это самое опасное для тех людей, которые считают себя нынешней верхушкой. Я, как человек верующий, ношу в сердце слова апостола Павла «несть власти, аще не от Бога», что в переводе с церковно-славянского значит, что «если власть не от Бога, то не власть она вовсе». А если кто-то считает, что нынешняя власть от Бога, пусть покажет хоть один положительный результат ее деятельности. Нет, это все одни акции, одни «потемкинские деревни». Хотя сейчас деревни наши даже не потемкинские, а в настоящей потьме. Полыхают синем пламенем телевизионные зрелища, которые расплавляют мозги и разъедают души, и мертвые предприятия, которые ничего не производят. Мы, по сути, находимся посреди разрушенной страны. И, не делая даже особого секрета, политическую расправу надо мной проводил Государственный Совет, заодно прикрывший одну из республиканских газет. Конечно, к выборам 2006 года проблема устранения одного из наиболее многочисленных по числу сторонников конкурентов была решена. Другим способом они ее решить не смогли, потому что мы не договариваемся. Мы стоим на тех позициях, что от такой власти нам даже кусочка не надо. Мы сами власть. Мы сами знаем, что нам нужно на своей земле.
— А вообще были той стороной предприняты какие-нибудь попытки договориться?
— А какой может быть диалог, если мы видим сущность нынешней власти, мы открыто заявляем, что она не просто безбожная, она, как богоборческая власть, уничтожает в человеке все лучшее. Посмотрите на кадровые вопросы. Кто сегодня всплывает наверх этой пирамиды? Разве лучшие? Разве достойнейшие? Достойнейшие сидят дома и стыдливо прикрывают свой обед газеткой, когда к ним приходишь, чтобы люди не увидели, что достойнейшие живут на бичпакетах. Нам от власти ничего не нужно. Я писатель. Я люблю жить в деревне, люблю уединение, и ввязался в эту войну, которая сегодня развязана против народа, только потому, что нельзя быть в стороне от этого. Я вспоминаю хорошую поговорку — «Хочешь мира, готовься к войне». Я очень хочу мира, но я вижу, что путь к этому миру лежит через войну. Через политическую войну. Я сознательно шел на этот шаг. Вину свою, что бы человек ни сотворил, он всегда знает, потому что это его отношения с Богом. Ни за одно действие мне не стыдно. Я говорил об уничтоженных деревнях, говорил о спаивании народа, о разрушенных производствах, но больше всего я говорил, конечно, о сущности нынешней власти. Я не ощущаю это как вину, а как обязанность. Если я взялся быть писателем, взялся за слово — то должен говорить правду. Чего желаю и многим другим — писателям, журналистам, простым людям. И прошедшие испытания только укрепили меня в моей правоте.
— Два года вам пришлось пребывать в достаточно тяжелых условиях. Колония, тюрьма для любого человека — это условия экстремальные. Что помогало все это время не пасть духом, не сломаться?
— Когда за правое дело идешь на испытания, не страшно ничего. Мир, если знаешь, как он устроен, он устроен прекрасно. И идя по миру Божьему, я встречал и там прекрасных русских людей. Если обращаться к такой сухой вещи, как статистика — каждый четвертый мужчина там побывал. Да, в некотором смысле это, конечно, испытание. Но с другой стороны — это масса открытий. Я увидел эту картину и попытался описать ее в книге. Назвал ее «Россия в неволе». Не только потому, что я побывал в неволе, но и потому что в неволе вижу сегодня нашу страну. Эта книга, возможно, скоро выйдет, и там уже можно будет более детально раскрыть этот вопрос. С одной стороны, в нормальной стране не должно быть лагерей. С другой стороны, пройти эту школу, хотя бы несколько месяцев, я бы посоветовал каждому. Это проверка, в которой твои декларации, твои слова проходят испытание — пустыми они были или нет. Я готов отвечать за каждое свое слово. Есть такая довольно примитивная истина — «все, что не убивает, делает нас сильнее», я бы сказал наоборот — даже «то, что пытается нас убить, делает нас сильнее». Моя любовь к моему народу стала еще безграничнее, потому что я понял, что это суть моей жизни.
— Эти два года вы находились, если можно так выразиться, над схваткой. Когда вы попали в места заключения, была одна политическая система, одни правила игры, произошел ряд реформ, череда выборов, в результате чего национал-патриотические силы оказались выдавлены из легальной политики. Как вы, наблюдая за всем этим несколько со стороны, оценивали происходящее?
— А изменений нет никаких. К лучшему. В лагере была возможность смотреть телевизор, но делать это мне было не интересно, потому что там не скажут основную новость — о том, что мы как страна, как народ пошли, наконец, путем правды. Когда создавалось русское государство, у наших предков был основной закон о власти, который назывался «Русская правда». Сегодня, если мы не пойдем путем правды, мы рассыплемся. И этой новости как не было, так и нет. Более того, люди, которые исповедуют поклонение золотому тельцу, они ведут нас совсем в другую сторону. Можно было только констатировать, что вот еще один паразит присосался к телу страны, появилась еще одна разновидность клещей, вшей, блох, клопов. Мне это не интересно. Пора перестать классифицировать этих паразитов, и давно надо уже — сходить в баню, помыться и очиститься. В сознании каждый русский человек знает, когда он свободен, когда — нет. Я на днях был на приеме у врача, который не видел меня 2 года. Он удивился, что я так давно не был. «Я, — говорю, — враг государства». «А кто же сейчас не враг государства?», — отвечает он. То есть каждый русский человек сейчас понимает, что даже государством это образование назвать нельзя. Скорее, нечто бандоподобное, пользующееся темнотой. Но скоро рассвет, все это вылезет наружу и будет видно невооруженным глазом. Если есть еще на земле некий полюс, на который смотрит весь мир как на источник правды, совести, чистоты, то это Россия. Она не может находиться долго в таком состоянии. И наша задача — идти путем веры, которая неоднократно побеждала веру в золотого тельца. Нынешняя вера в деньги и успех очень сильна. Она имеет тысячелетнюю историю, имеет разветвленную систему, апологетику, свои способы управления людьми, способы отвлечения людей от основных жизненных ценностей, и при этом приобретения потребностей противоестественных — не важно — наркомания это или педерастия. Она вторгается во все сферы жизни и все искривляет. Пора идти другим путем. Не надоело разве чесаться от паразитов? Надо вернуться к цивилизационным истинам. Хочешь быть чистым? Хочешь мира? Сходи в баню. Готовься к войне. Больше не скажу. Только при встрече. Иначе опять придерутся.
— Два года назад значительная часть национал-патриотического движения пыталась обрести форму в виде партии «Великая Россия», к которой примкнули ДПНИ и ряд других. В конечном итоге, система сделала все, чтобы такой структуры на легальном поле не появилось. Более того, все движения, имевшие более или менее официальный статус, оказались вне политического поля. По сути националистов загнали в подполье. Вы говорите, что сейчас есть некое движение к рассвету. В какой форме, на ваш взгляд, теперь это движение должно заявить о себе?
— Сложно говорить о какой-либо окраске нашего движения. Я бы не стал называть его какими-то громкими именами, поскольку они, как правило, в результате оказываются пустыми. Что «Справедливая», что «Единая», что «Великая», «Могучая» и т.д., и т.д. Но покажите мне их лидеров, и я скажу, что это за движение. Для меня очевидно, что лидер, вчера курировавший торговлю наркотиками, не может быть истинным лидером. И вся эта словесная маскировка нужна для придания определенному сорту вещества вида конфеты. И о конфетных фантиках я говорить не хочу — все мы знаем, что за ними может быть нечто совсем другое. Я говорю о сущности нашего движения как о движении, воплощенном в действии определенных личностей. Как уже оно будет оформлено, мы будем решать в самое ближайшее время. Главное, чтобы за словами не потерялась суть. Движение, заявившее о себе только своим названием, легко расколоть, перепрограммировать, перенаправить в другое русло. Гораздо сложнее переориентировать личность. Скорее всего, я буду ориентироваться на людей, которые доказали свою верность русской нации и входящим в эту нацию сотням национальностей. Есть ли такие личности — вопрос главный. Я встречал немало людей, в прошлом называвших себя коммунистами, людей в военной форме, которые не могут сказать, кто они в идеологических классификациях, людей, которые не имеют понятия, что такое хорошо, но осознающих — то, что творится сейчас, это очень плохо. Протестное состояние общества зачастую используется такими партиями для приведения наверх людей, которые пользуются технологиями, но не отстаивающих идеи. Они сегодня в ЛДПР, завтра в «СР», послезавтра в «ЕР». Для меня режим функционирования режимного организма сливается не в цвета, символизирующие партии и идеологии. Это цвет гниения. Будущее не за партиями. Будущее только за теми, кто не является самозванцами, кто доказал свою верность своим словам. Ведь «Великую Россию» образовывали тысячи людей. Но никто из них даже при юридическом давлении, не сопротивляется. Идея должна вести вперед. Это опять же говорит о «пассажироподобности». Т.е. люди хотят сесть в какой-то локомотив, но который сам поедет вперед, не способны сами решать какие-то вопросы. Давайте тогда искать тех, кто способен. Партийное строительство — это навязанная нам порочная система. Я не пойду этим путем. Я вижу, что надо идти вперед на иных началах. Пока что я в своей жизни встречал некоторый идеал того, что должно быть, только в церкви, наследнице дореволюционной церкви. В ближайшее время мы предложим такую форму, которая необходима для решения реальной оппозицией единственного актуального вопроса — о национальной русской власти. И после решения этого вопроса будут решаться остальные. К примеру, при ненормальной политике не может быть нормальной экономики. И сейчас невозможно наладить нормальную жизнедеятельность предприятий не потому, что у нас люди плохие, а потому что при ненормальной политике они нормально работать не будут. Следующие задачи — укрепление армии, флота, решение вопросов нашей молодежи. В первую очередь будем решать проблему народа в том состоянии, в котором он есть. Посмотрим ситуацию с пожилыми людьми, ситуацию со спаиванием людей, ситуацию с детьми. Народ — это те, кто на-родились. Демография — это один из основных признаков правильности проводимой политики. Будем поощрять рождаемость в совокупности с решением других вопросов. И, конечно же, экономика будет нацелена на создание продукта. Сейчас посмотрите — сотни тысяч предприятий разрушено, страна практически ничего не производит. Тем не менее, на нефтяные деньги завозят всякий хлам, начиная от продуктов, заканчивая пластмассой. Мы в состоянии сами себе вырастить картошку, произвести многие вещи, и при этом быть гораздо менее зависимыми, а, значит, обеспечить безопасность. Программа очень простая. Русский человек — он созидатель. Он любит трудиться, но при одном условии — когда продукт его труда работает на его народ. А нынешнее отвращение к созидательности — это неприятие основной идеи. Ведь посмотрите — огромное количество СМИ, агитпропа направлено на то, чтобы опереться на худшее в человеке, культивировать в нем не самое лучшее, начиная от глянцевых потребностей, заканчивая пивным алкоголизмом. Насаждается в мало-мальски слабое место своя страсть. Это сатанизм. И, тем не менее, русский человек еще сопротивляется. По трепыханию огромной машины промывки мозгов я вижу, что никто в мире не выдержал, а Россия выдержала.
— Еще один немаловажный аспект — взаимоотношения власти и церкви. Московская патриархия благословляет нынешнюю власть, политики охотно прибегают к услугам церкви, чтобы продемонстрировать свой патриотизм, приверженность русским традициях, русской духовности. При этом в самой церкви идут достаточно сложные процессы — смена патриарха, появление оппозиции в лице епископа Диомида и его последователей. Каким образом, на ваш взгляд, это может повлиять на настроения в обществе?
— Во-первых, я не сторонник наблюдения за ситуацией. Ее надо анализировать, и затем синтезировать свои действия. Я стараюсь образовывать эти действия, чтобы быть не в хвосте, а в голове. Глупо не учитывать момент, конечно, для политика. Но еще глупее было бы ждать только удобного момента и ничего не предпринимать, а потом на авось куда-нибудь вскочить. Это нынешняя манера. Я не такой человек. Я буду идти к намеченной цели. Иногда некоторые явления имеют огромный масштаб. Тем не менее, посмотрите на мыльный пузырь — он чем больше, тем красивее. Но когда он лопается, результат один и тот же. Те, кто никогда не занимались созиданием, те, кто постукивали втихаря, кто, пользуясь моментом, присягали одной власти, что «ваши радости — наши радости» — заявление Сергия Старогородского о лояльности большевикам 1927 года, те же самые слова повторял Алексий Ридигер перед раввинами Нью-Йорка — «Шалом, братья. Ваши пророки — наши пророки». Все эти тонкие моменты, казалось бы, невидимые и неведомые никогда русскому человеку, они выплывают наружу. Выплывают в том, что неискренность чувствуется в ценниках на таинства, в самом принципе — все на продажу. И поэтому, когда смотришь на это, видишь часть того процесса, в котором те, кто одели православную форму, включились в общемировую ритуальную пляску перед золотым тельцом. Эти процессы меня не то, что бы раздражают или возмущают. Я уже давно живу другой жизнью — православного человека, у которого есть цель, полнокровное общение с церковью, и есть внутреннее ощущение того, где Христос, и чем Он сегодня занимается. Истина не абстрактна ни в какие времена. Она в каждое время, в каждом месте, смотря на сознание народа, принимает определенные формы. Иногда Христос в пустыне, иногда Он входит в храм и изгоняет продающих и покупающих. Я стремлюсь быть с Ним. И, оглядывая с этой позиции нынешние действия в стране, я прихожу к пониманию, что те действия, которые не имеют в себе принадлежности к Истине, они рассыпаются, какими бы они огромными ни казались. Коммунистическая партия, например, была 16 млн., рассыпалась в момент. Так же кажущиеся такими огромными нынешние преобразования, действия, поднятия с колен — это все мыльные пузыри. Нынешняя реальность, конечно, горька для моего сердца тем, что состояние моего народа наихудшайшее за всю его историю. И те, кто не омыл его раны, те, кто не задумался о его болях — для меня это чуждые люди. И на их действия я буду смотреть не с точки зрения расписанных ими прекрасных идеологий, а с позиции — что это дает моему народу? Если ничего, то это полный ноль, кого бы они не выбирали, кто бы там против кого не протестовал. Какая разница, если придет не тот, кто торговал табаком, а тот, кто торговал алмазами? Разве они будут вести по отношению к простым трудящимся, к деревне, другую политику? Все будет то же самое. Мы должны идти в другом направлении. Не в направлении ритуальных танцев перед телевизором под лозунгом «выбери меня», не в направлении самозванцев, а к возрождению. Но, опять же, хочешь мира — готовься к войне.
— Буквально за месяц до того, как вам выйти на свободу, национал-патриоты республики заявили о себе, проведя форум, на котором договорились о консолидации своих действий. На федеральном уровне лидеры националистов по-разному видят пути решения главного вопроса — о власти. Одни уже много лет призывают к национальному восстанию, другие по-прежнему собираются строить партию националистического толка, ссылаясь на опыт зарубежных коллег. Какой, на ваш взгляд, формат действий должно принять наше движение, чтобы успешно и окончательно решить этот главный вопрос?
— Политика у нас в республике принимает очень смешные формы, потому что политическое поле очень узкое. Если посмотреть на нашу территорию и численность населения, то это один из спальных районов Москвы, разбрызганный по огромной территории. И в этой разнородности донести какую-либо идею представляется возможным только в форме не какой-то партии, движения или, тем более, форума, а, скорее, в форме одного простого вопроса — либо человек поддерживает нынешний режим, либо нет. Я больше ни на чем бы не акцентировал внимание. Назваться можно самыми громкими названиями. Ко мне приходили люди из огромного по названию Имперского ополчения, у которых в кармане даже рогатки не было. Все это признаки, с одной стороны, поиска каких-то приемлемых для нынешнего сознания форм, желательно таких комфортных: посидел дома, потом пошел, поучаствовал в политике национальной, а потом опять домой, на диван. Так не бывает. Человек либо живет этой жизнью, либо тешит себя иллюзиями. Поэтому я вижу сторонников сегодня в каждом человеке, который понимает, что творится на уровне чуть выше своего кругозора, его проблем. Даже если он банально дров заготовить не может, это уже наш человек, хотя он и слыхом не слыхивал ни о национал-патриотах, ни о форумах. Мы идем от простого человека, от его потребностей. Время действий наступает, но ориентации на такие формы, как партийная раздробленность, прошло. Надо искать лидеров, надо просто жить этой жизнью. При этом, конечно, все проверяется организованностью. Но надо выбирать, вокруг какого центра организовываться. Если мы организуемся вокруг течения, лояльного нынешнему режиму, поругивающего его за отдельные недостатки, то я в таком действии участвовать не желаю. Я готов встретиться с любым человеком, поговорить о его проблемах, присоединяя его к тому, что мы считаем нашим в разных отраслях — экономической, политической, духовной. Я считаю нашим все, что осталось в России. Конечно, времена Святой Руси, когда люди ориентировались на святость, они могут показаться кому-то давно ушедшими, тем не менее, и сегодня есть люди и целомудренные, и чистые. О нынешних временах нас предупреждали, что они наступят, что к ним надо готовиться, что они пройдут, но только с нашим усилием. Без усилия все бессмысленно. Вам расскажут, как накачивать мускулы, и вы будете знать, но никогда их не накачаете, если сами не попробуете. Движение, которое может поменять режим, складывается из людей, которые занимаются этой практикой. Поэтому я, понимая всю суету нынешнюю, раздробленность, тем не менее, хочу приветствовать всех людей, которые стараются мускулы накачать. Не важно, по какой системе они это делают. Главное, чтобы люди были живые.
Пройдя этот путь, я знаю, где выход. Знаю, через что нужно пройти, знаю, что не хватает каждого человека, который может что-то сделать, но пока еще сидит и ждет. Если есть возможность, придите, поинтересуйтесь. Каждый человек сегодня дорог. И каждое ваше страдание не должно пропасть даром. Мы сегодня страдаем как народ. Есть такие строки у Л.Н.Гумилева, писавшего о становлении Руси как государства, тем не менее, актуальные еще сегодня, что «хуже холода, голода и рабства есть оскорбительное невнимание». Сегодня к вашим проблемам внимание нулевое. Оно настолько оскорбительно, что я знаю, что оно коснулось каждого человека, каждой семьи, каждого ребенка в наших семьях. Я, пройдя свой путь, ничего не боюсь. Я знаю, что совесть моя чиста. Однажды в далеком лесном поселке в детсаду меня облепили дети. Они ни разу не видели мужчины в садике. Они не знали, как есть котлету, привыкнув к монодиете из чая с пустым хлебом. И стали рассказывать мне о своих горьких проблемах. Это и есть настоящий суд — суд детей, которым нужно вернуть заботящуюся страну. Вот на этом суде, детском, будет страшно отвечать, что чего-то не сделал, чтобы им жилось по-другому. Прошу вас задуматься, как вы на этом суде ответите? Есть суды нынешние — это только часть режима. А вот суд истории и суд наших детей, почему мы допустили их до такой жизни, он будет страшен. Я думаю — чтобы ответить на него положительно, надо каждый день искать и продвигаться к таким же не равнодушным людям. Поэтому первый шаг — просто придите, а второй приведите с собой еще одного неравнодушного. Третье и главное при встрече, глаза в глаза.