Сразу же после окончания российских «новогодних каникул» министр иностранных дел Испании Мигель Моратинос, выступающий сегодня не только от имени этой страны, но также и от имени Евросоюза (Испания в этом году в нем председательствует), посетил Москву, где встретился с главой МИД РФ Сергеем Лавровым. По словам Мигеля Моратиноса, выбор России в качестве первой страны для посещения во время председательства Испании в Евросоюзе «является доказательством желания Евросоюза установить рамки для стратегического сотрудничества» (). Он также сообщил дату следующего саммита Россия-ЕС: она должна состояться 30 мая в Москве. При этом ближайшей задачей стороны считают создание безвизового режима между ЕС и Россией и определение уже сейчас «дорожной карты» по этому вопросу. «Наша будущая цель — полная отмена виз между Россией и Евросоюзом», — сказал Моратинос. Напомним, что по «визовому вопросу» в поддержку РФ выступает прежде всего Италия, глава МИД которой Франко Фраттини заявил, что безвизовый режим может вступить в силу уже в 2010 году, против — страны Балтии: министр иностранных дел Эстонии Урмас Пээт считает, что прежде всего право на безвизовый режим должны получить государства т.н. Восточного партнерства — Украина, Грузия, Молдавия, Белоруссия и Азербайджан ().
Конечно, сама по себе тема виз, возможно, важная для отдельных людей, является лишь прикрытием для решения в мировом масштабе гораздо более серьезных вопросов. Тема «свободного обмена людьми и идеями» еще в советские времена была основным тараном для размывания границ и будущего главного удара по (тогда советскому) государству, причем, партийное руководство именно в этом вопросе проявляло поистине преступную безответственность, позволив включить эти вопросы в «Хельсинкское соглашение», что и стало одной из причин конца этого самого партийного руководства, а вместе с ним и Союза. Впрочем, сейчас говорить о возврате к «дохельсинкскому состоянию» — дело, конечно, наивное и невозможное: «поезд ушел», пусть будут визы, пусть не будет — все равно. Речь совершенно о другом.Об этом почти не говорят, но после «мюнхенской речи» Владимира Путина, бывшей, по сути, «декларацией независимости» России (насколько искренней и не направленной идеологически «внутрь», на «усыпление» русского державного сознания, вопрос иной — скорее всего, речь шла об определенном «вбросе» в рамках «политики возможностей»: «получится» — хорошо, «не получится» — можно списать и на «усыпление»), сегодня проводится совершенно иной курс, отличающийся от «козыревского» только большей внешней благопристойностью. Переход от «умеренного евразийства» внешней политики Владимира Путина к новому витку прямого атлантизма произошел незаметно (даже на фоне «полупобеды» в 2008 году в Грузии), но вполне определенно. В выдвинутом в прошлом году руководством РФ плане нового Договора о безопасности в Европе — «второго Хельсинки», как по широковещательности, так и по масштабам геостратегических уступок — это очень хорошо видно. На основе этого — впрочем, пока виртуального — договора президент РФ Дмитрий Медведев предлагает создать новую архитектуру безопасности «от Ванкувера до Владивостока» (). Основой Договора является т. н. «принцип неделимой и равной безопасности», исходящий из существования «в Евро-Атлантике единого, неразделенного пространства» (). Договор, допускающий присутствие войск стран — его участников — на всей территории его действия «может быть открыт для подписания всеми государствами евроатлантического и евразийского пространства от Ванкувера до Владивостока, а также Европейским союзом, Организацией Договора о коллективной безопасности, Организацией Североатлантического договора и Содружества независимых государств» (там же).Не будем говорить о геополитической неадекватности проекта — стремлении объединить (пока что на бумаге) «евроатлантическое» и «евразийское» пространства, Море и Сушу, констатация противостояния которых является основой любой геополитической доктрины. Отнесемся к этому как к «три пишем, два в уме». В любом случае, называя вещи своими именами, с учетом военно-политической мощи НАТО по отношению к совершенно номинальному СНГ, это означает просто «придите и володейте нами». Иными словами, к готовности отказа от суверенитета России и вручения его тому реальному военно-политическому могуществу, которое находится к югу от Ванкувера и которое, как тень, стоит, по сути, за всем проектом: ведь речь идет вовсе не о «Европе от Дублина до Владивостока» (приемлемый для России вариант) и даже не «от Атлантики до Урала» (для России неприемлемый, но все же «сущностно европейский» ), но именно «от Ванкувера», «под сенью статуи Свободы» и Вооруженных Сил США. Вот что такое, по существу, «план Медведева».
Нынешний президент РФ постоянно говорит о приверженности Российской Федерации «европейскому выбору»: «Я хотел бы видеть Россию в ряду демократических государств, в составе единой Европы». , безусловно, являются декларацией о намерениях всей постсоветской элиты, включившей в себя как бывшую, отрекшуюся от самой себя советскую номенклатуру, так и чисто постсоветские «транснациональные» круги. «Российская правящая элита — как деловая, так и политическая — несомненно, стремится к интеграции в западный мир, связывая с ним свои экономические интересы и жизненные перспективы, — Михаил Ремизов, <…> — Сейчас заметно стремление придать им новый импульс. Дмитрий Медведев говорит о совместной с ЕС и США системе безопасности, о единстве «Евроатлантического региона от Ванкувера до Владивостока». Больше того, обезпечение этого единства, российская внешнеполитическая доктрина, представленная уже при новом президенте, провозглашает в качестве одной из стратегических целей российской политики».
Не случайно в последнее время все более усиливается стремление «навязать сверху» внутри России т.н. «европейские стандарты» — от «ювенальной юстиции» до «недопустимости дискриминации сексуальных меньшинств», причем, по второму вопросу совсем недавно «положительно» (то есть, в нарушение церковного учения и канонов) высказалось и руководство Московской Патриархии в лице ее Главы. Возможно, по сравнению с проблемами вооружений и границ все это «мелочи» и «детали», но такие «детали» весьма красноречиво говорят о большой степени консолидации всей «российской элиты» по всем принципиальным вопросам.На месте национальных государств и органических общностей (религиозных, этнических, социальных) предполагается создание «общества кочевников», «мировая пустыня», «открытое пространство, лишенное свойств пространства». «Единая Европа немыслима без свободы передвижения», — отвечает Мигелю Моратинесу Сергей Лавров. Но на самом деле вопрос стоит только так: можно ли быть гарантом суверенитета России, ее независимости, провозглашаемой Конституцией (вне зависимости от того или иного отношения к этому документу) и при этом ставить вопрос о «ее европейском выборе»?«Неформальный лидер» Евросоюза и фактически один из его создателей принц Отто фон Габсбург : «Россия для нас — самая большая опасность». И : «Сегодня можно говорить о следующем: если когда-нибудь Россия откажется от своих азиатских территорий, именуемых Сибирью, она может потребовать для себя членства в Евросоюзе, но не ранее того. Это также означает, что Запад несет обязанность быть родиной для тех европейских стран, которые хотят быть европейскими». Наследник Священной Римской Империи ждет. Будем называть вещи своими именами. Отказ от Сибири — а именно с него должен начаться «европейский выбор», вопреки всем заявлениям о «Ванкувере» и «Владивостоке» — повлечет за собой и отказ собственно «европейских» (формально) земель России от единого пространства, их включение в «европейский проект» по частям. К полному удовлетворению «российской элиты», которую «в целом» Европа не возьмет (опасаясь ее «криминальности»), а по частям — без сомнения. Конечно, Мигель Моратинос не скажет так, как Отто фон Габсбург. Но на то последний и является «неформальным лидером». «Три пишем, два в уме». Михаил Ремизов ставит вопрос сдержанно, но достаточно прямо. «Прежде всего, речь идет о геополитическом самоопределении России: готова ли она стать в долгосрочной перспективе независимым полюсом в международной системе, центром кристаллизации собственного регионального блока, либо ее будущее связано с участием в европейском интеграционном проекте?» (там же).«Геополитическое самоопределение» означает вовсе не отказ от налаживания связей с европейскими странами. Оно необходимо. Но именно с конкретными странами, прежде всего Германией, Францией, Италией. Включая также и военное сотрудничество, если оно необходимо. А вовсе не какое-либо куда-либо вхождение. А для этого в Европе надо прекратить искать личные выгоды. «Российская элита» (политическая, экономическая, культурная, церковная) к такому самоопределению явно не готова. Да, собственно, никогда и не была готова.Приходится вновь и вновь напоминать: у России есть только два союзника — ее армия и ее флот ( Император Александр III )