Несколько лет назад мне довелось общаться с двумя священнослужителями-миссионерами, которые убедительно, на мой взгляд, доказывали, что для того, чтобы привлечь в Церковь молодежь, нужно уметь вычислять самые пассионарные, растущие, находящиеся в данный момент на подъеме, на пике своего развития молодежные группы и субкультуры. Например, в конце 80-х — начале 90-х годов такой целевой аудиторией миссионера была «Система» — субкультура хиппи, в основном антисоветчиков и антикоммунистов. Собрания «на Гоголях», встречи на полуподпольных концертах, на «вписках» в разных городах СССР — это была та лаборатория поиска смыслов, которая впоследствии дала нам немало известных сегодня православных священников и православных интеллектуалов.
В конце 90-х новым центром притяжения, центром духовно-интеллектуальных исканий стала Национал-большевистская партия (НБП), которая собирала молодежь под антиНАТОвскими лозунгами во время бомбардировок Белграда, и сегодня среди молодых батюшек мы встречаем немало бывших «нацболов». Безусловно, проповедовать нужно не только хиппи и не только нацболам, а стараться не забывать никого, но, поскольку «невозможно объять необъятное», в первую очередь православным нужно обратить внимание на молодежь, находящуюся в авангарде общественных движений и общественной мысли, а за лидерами уже подтянутся и остальные.
Нравится это кому-то или нет, но сегодня в борьбе за юные сердца и умы с большим отрывом от остальных сил и движений лидируют русские националисты. Доказательством тому служат прошедшие по всей стране 4 ноября «Русские марши», которые собрали на порядок больше участников, чем в прошлые годы. Только в одной Москве акция в Люблино собрала, даже по самым скептическим данными СМИ, не менее 10 тысяч участников, а, по словам организаторов «Русского марша», так и вовсе 25 тысяч.
Что это за люди и чего они хотят? В первую очередь — социальной справедливости. Наводнившие сегодня Россию кавказцы и среднеазиаты вызывают у ее коренных жителей раздражение и даже ненависть отнюдь не потому, что у них другой цвет кожи, волос или даже другая вера. А потому, что люди с южным и восточным менталитетом, приезжающие в Россию со своим клановым и родовым общественным устройством, легко встраиваются в коррупционные схемы. А другие становятся рабами у хозяев, получающих сверхприбыли, и это не приносит пользы ни мигрантам, которым приходится заниматься рабским трудом за мизерную зарплату и без всяких социальных гарантий, ни русским, которые лишаются рабочих мест в сфере физического труда, а взамен получают уличный криминал и риск заразиться давно забытыми болезнями от восточных гостей, которым никогда в жизни не делали ни одной прививки.
Русское национальное движение не имеет сегодня ни выраженных лидеров, ни определенной религиозной окраски. Выйди сегодня на трибуну Крылов, Белов, Иванов или Петров — это не играет практически никакой роли. Люди приходят не поддержать конкретного политика с его конкретной программой, а высказать общее наболевшее. Причем этих людей очень много, и в большинстве своем они молоды.
Самое страшное, что может произойти в данной ситуации — это если кто-нибудь из православных священнослужителей или публичных фигур, чей голос воспринимается в общественном сознании как голос Церкви, во всеуслышание назовет националистически настроенную молодежь, участников «Русских маршей» «страшными фашистами, призывающими резать тех, у кого другой цвет кожи», «сепаратистами, которых подкармливает Госдеп США», «свиньями у кормушки, думающими только о своем желудке, а не о великой Империи» или другими оскорбительными и несправедливыми штампами. Помните, сколько сил пришлось потратить православным СМИ, сколько употребить контраргументов, когда из-за провокационного цитирования сугубо личного мнения некоторых священников множество народу удалось убедить, будто «РПЦ за Власова против Дня Победы»? Так вот, если каким-то провокаторам удастся поссорить и растождествить Церковь с националистами, убедить участников «Русских маршей», что православные равнодушны к боли своего народа и всячески за «толерантность», то это будет чревато такой вспышкой народного антиклерикализма, что по сравнению с ней споры о генерале Власове покажутся детской ссорой в песочнице.
Принято считать, что среди националистов много славянских язычников. Да, конечно, они есть, и на «Русском марше» в Люблино были участники в холщовых рубашках, расшитых узорами-оберегами, которые несли знамена с коловратами. Но они отнюдь не составляют большинство.
Пожалуй, самое типичное на сегодня мировоззрение русского националиста — это пассивное, «этническое» православие. Большинство националистически настроенных молодых людей крещены, для некоторых из них крещение даже стало способом своей национальной идентификации — «я русский, значит, православный». Но отношение к Церкви у них более чем прохладное. К церковной иерархии многие из них относятся отрицательно, объясняя это для себя такими аргументами: «Наша власть завозит мигрантов, Церковь против этого ни коим образом не возражает, значит, это Церковь, которая всецело поддерживает государство и совершенно не интересуется мнением народа». Разрушить в их сознании этот стереотип очень трудно, практически невозможно.
Куда же идет в итоге православный, не доверяющий официальной Церкви? Нет, не в раскол. В различные «истинно-православные» группировки или в Старообрядческую церковь идут немногие, потому что для русского националиста раскол — это неинтересно. Ведь главное, чем занимаются в любой «альтернативной церкви» — это бесконечная полемика с «официальной Церковью», бесконечные обвинения ее в «ересях», «экуменизме», «сергианстве» и так далее. А русского националиста это волнует очень мало — в Церкви он хочет видеть не уютный клуб по интересам для пары десятков человек, а силу, способную объединить весь русский народ. В то же время, приходская жизнь в обычном храме Русской православной церкви для него малопривлекательна, потому что там не с кем обсудить то, что его волнует. В «интеллигентском» приходе велика вероятность встретить людей либеральных взглядов, которые заявят ему с порога: «Если ты ходил на «Русский марш» и выступал против «черных», значит, ты нацист и мы не подадим тебе руки», а в приходе «народном» — потерявшихся во времени и пространстве патриотов, которые начнут его убеждать в том, что возрождение России невозможно без монархии, что все зло от евреев, а ИНН — «печать антихриста». Разумеется, с ними националисту тоже не по пути — его не волнуют монархия, евреи и тайные смыслы электронных документов, его беспокоит социальная справедливость и жизнь русского народа здесь и сейчас.
В итоге в Церковь русский националист заглядывает пару раз в год, на Рождество и на Пасху. Основную же часть времени он проводит в тусовках единомышленников, где прячет нательный крестик поглубже, потому что сообщества эти светские и мировоззрения в них у всех разные, а провоцировать соратников на долгие религиозные споры как-то не хочется. Его православие становится тем, что откладывают на всякий случай и в долгий ящик — вдруг понадобится когда-нибудь и зачем-нибудь. Но уж явно не тем, в чем будут подвизаться и возрастать.
Казалось бы, где найти более благодарную, восприимчивую для проповеди православия аудиторию, чем молодые люди, которых объединяет любовь к русскому народу? К народу, который был сформирован православием, из которого произошло больше православных святых, чем из любого другого народа в мире? Тем не менее, русские националисты сегодня остаются самой быстрорастущей, но религиозно не определившейся группой, в которой завтра с одинаковой вероятностью может возобладать как православная вера, так и подчеркнутый антиклерикализм, и нейтральная светскость.
В минувшие выходные православный сектор ЖЖ, социальных сетей и некоторые православные СМИ отреагировали на акции националистов либо в презрительном, ироническом тоне, посмеявшись в очередной раз с высокой интеллигентской колокольни над «бородатыми хоругвеносцами» и «бабками с иконами», либо разглядели и расслышали среди нескольких тысяч болеющих о судьбе собственного народа молодых людей десяток хулиганов, скандировавших непечатный лозунг, да одного провокатора, развернувшего флаг со свастикой. Поймите — массовых акций без фриков, хулиганов и провокаторов не бывает в принципе. Если собрать двадцать тысяч человек под совершенно идеальными, безупречными лозунгами, то среди них все равно будет одна бабушка, раздающая листовки про «Всемирный масонский заговор», один дедушка в шапочке из фольги, с помощью которой он надеется спасти свой мозг от торсионных облучений, пара десятков хулиганов, которые зажгут файера и будут кричать матом и несколько алкоголиков, которые напьются и справят малую нужду у ближайших гаражей. Просто потому, что это массовое мероприятие и таковы его издержки.
Кстати, именно «маргинальная» бабушка в пуховом платке раздавала футбольным фанатами иконочки с молитвой «Живый в помощи» и объясняла ее смысл, а хоругвеносцы и казаки зарядили огромную колонну петь: «Христос воскресе из мертвых». А смогут ли «цивилизованные миссионеры» услышать крик души тысяч молодых людей и будут ли услышаны ими сами — это пока открытый вопрос. От решения которого зависит, будет ли потеряно для Церкви еще одно поколение.
Материал опубликован на сайте 9 ноября