Я довольно часто – а в последнее время практически всегда – называю государство, на территории которого проживаю, «Эрефией», «Россиянией» и «Многонационалией». Отдельные товарищи мне за это пеняют, вменяя мне в вину недостаток патриотизма. А один добрый человек даже написал – «Наконец замените слово «Эрэфия» нормальным и международно признанным словом «Рашка». Чего Вы мучаетесь?»
Ну что ж, давайте наведём ясность в этом вопросе. Слово «Рашка» — обратная русификация англоязычного «раша», возникшего, в свою очередь, в результате графемного квипрокво (записали как могли, потом стали произносить как удобнее), ну и общего нежелания разбираться. Слово звучит презрительно-фамильярно, так как в «-ашка» слышится суффикс субъективной оценки «-ашк» (ср. «старикашка», «замарашка» и так далее).
Этого мало. Слово «Рашка» имеет предшественницу, точнее даже родительницу. Это слово «Расея». Придумано оно было как псевдоподражание «крестьянскому говору», и обозначало в устах тогдашнего интеллигентского сословия примерно то же самое, что и «Рашка», только без злобного шипения, а с гунявинкой. Ассоциации тут с «рассеянностью», неспособностью «собраться», бесформенной и дегенеративной плывучестью. За всем этим стоит всё тот же набор образов: Раха-Ряха-Свиномордия.
Ещё одна важная деталь: оба слова являются глумливым искажением слова «Россия». Именно этого, а не какого-то другого.
Теперь проведём психолингвистическую экспертизу, как это сейчас принято. Какие чувства – и, главное, к кому именно – выражают эти слова?
Понятно, что чувства это негативные: презрение – ненависть – страх. Объектом этих чувств является прежде всего русский народ и его страна – именно в той мере, в которой «эта страна» является русской. Государственное устройство и прочие такие вещи, конечно, тоже имеются в виду – но понимаются именно как эпифеномены «русскости», от которой и идёт всё зло. Государство ужасное, потому что оно русское, никак иначе. Разумеется, тут есть нюансы. «Рассея» — это прежде всего стигматизированный образ русского села, этого средоточия уныния, скорбей и мерзости [1]. «Рашка» — это уже ненависть к городским и полугородским русским, «быдлу» и «гопоте». Но это детали. Теперь перейдём к «Эрефии», «Россиянии» и «Многонационалии». Эти слова сконструированы по-другому и несут иной смысл.
Начнём с «Эрефии». Прежде всего – это слово не является искажением слова «Россия» и не содержит в себе корень «рус». Напротив, весь его смысл – в отграничении обозначаемого им объекта от «России» и «русского». Эрефия – это НЕ Россия, а нечто иное. Далее. Заряд ненависти здесь направлен не на страну, и даже не на государство, а на РЕЖИМ. Суть которого – в проведении антирусской политики. Была Россия – стала «Эрефия». У слова «Эрефия», кстати, тоже есть вполне узнаваемый предок – слово «Совдепия». Использовалось оно ровно для того же самого – для выражения ненависти к антирусскому государству, только в большевицкой его версии. Причём слово «Эрефия» деидеологизировано – оно обозначает именно что «режим национального подавления» без указания конкретной идеологии. Были, кстати, попытки произвести специальное словцо, обозначающее нынешний режим именно как «антисоветский» (эксперименты по выведению таких словец я помню по девяностым) — но все они оказались нежизнеспособны. «Эрефия» — прижилась.
С «Россиянией» тоже понятно. Поскольку в современном русском языке зафиксированы чёткие противопоставления «русское/российское» (по сути это антонимы), но слово «Россия» отдавать не хочется, используется производное от знаменитого «ельцинского» неологизма «россияне» [2]. «Многонационалия» — это уже расшифровка «россиянии», символ России Не Для Русских.
Таким образом, «Рашка» и «Эрефия» — это не синонимы, а антонимы. Оба слова уничижительны, но уничижают-то они прямо противоположное. Говорящие «Рашка» или «Расея» ненавидят «эту страну» за то, что она русская, говорящие «Эрефия» или «Россияния» — за то, что она нерусская.
Так что имейте в виду. И не путайте.
ПРИМЕЧАНИЯ:
Чтобы понять, как относились тогдашние изряднопорядочные к русским, особенно к русским крестьянам, стоит прочитать . Такого уровня биологической ненависти к «своему вроде бы» народу просто не с чем сравнить, если брать «мировую литературу» — просто нет аналогов. А ведь Горький всего лишь приоткрыл шторку, показал, «как они нас видят». Впрочем, сам Горький, скорее всего, не русский; не буду сейчас обсуждать эту тему, просто «имею такое мнение». Да, я в курсе, что слово «россиянин» использовалось ещё Ломоносовым в «высоком штиле», но тогда оно обозначало именно русских. Сейчас официальное определение «россиянина» звучит так – «Россияне — слово, обозначающее граждан России вне зависимости от их этнической принадлежности». Слово введено Ельциным в его теле- и радиообращениях, в смысле – «я обращаюсь ко всем гражданам России, ни в коем случае не выделяя русских». Сейчас «россияне» — это, прежде всего, денационализированные и подавленные русские, смирившиеся со своим положением.
Константин Крылов