«Врагу не достанутся наши знамена!
Хотя не осталось уж ни патрона.
Сгорят они в пламени наших сердец!
Погибнет последний русский боец.
Мы не отступим и не уйдем.
Враг наш повсюду, к нему и пойдем.»
Но ни слезинки, ни грусти в глазах.
Не слышан и ропот на солдатских устах.
Так начинал свой последний приказ
Наш офицер в бой, водивший не раз.
И раздалось тут же наше ура!
Рядом стояли седые бойцы, юнкера.
Грозная буря поставила в ряд.
Тех, кто сражался три года подряд,
С теми, кто порох унюхал впервые.
Все они как один молодые.
Сегодня судьба проведет ту черту…
И я вместе с ними наверно умру.
И времени больше нет на печаль.
Взгляд устремился в последнюю даль.
Черные тучи и красных отряд.
Цепи стремительно движутся в ряд.
И слышен командный и властный призыв:
«Штыки всем примкнуть, идем на прорыв».
Мы верим в победу, а за ним та орда,
Которую нам не пройти никогда.
И красные волны, хлынув вперед,
Нас не зальют, мы будем как лед.
Они разобьются о наши штыки!
Но быстро редеют наши рядки.
Уж мало бойцов осталось в строю,
Но я ведь еще на ногах-то стою.
Повсюду лишь выстрелы, звон, дым и кровь.
Вонзается острый металл в плоть врагов.
И, кажется, скоро дрогнет рука,
Но надо держаться, и так цепь редка.
И крикнул юнкер последний: «За Русь!
За веру, царя и отечество бьюсь!».
Но пуля врага уже кинулась в грудь,
Разбила надежды, его не вернуть.
А где-то в Сибири его ждет отец.
Молодая невеста и брат молодец.
И гробом ему стала эта земля.
Телами своими накрыли друзья.
Бой продолжался, штыки извивались, звеня.
В ужасе этом кровавом братья
Били друг друга и шли лишь вперед.
Каждый был частью, а вместе народ.
Но среди белых лишь шел офицер
Душою, не принявши красных манер.
На поле сраженья не в первый он раз.
Бил раньше он немцев, теперь красну грязь.
Последний в нагане остался патрон.
Враг кинулся. Выстрел. Он снова спасен.
Кровавой рукой крепко шашку сжимал.
На раны внимания не обращал.
В бою же он был неудержим,
Казалось, он верил, что мы победим.
На самом же деле он к смерти бежал.
Чувствовал, что час последний настал.
Ловко вонзил в грудь свой штык тот боец,
Красноармеец и удалец.
Был офицер наш сражен на повал,
Но свою честь не запятнал.
Был он примером всегда и во всем.
Верность монарху всю жизнь была в нем.
Предательства старших не мог он стерпеть.
Но Бог им судья, все они встретят смерть.
В этом кровавом последнем бою
Жизнь я отчизне своей отдаю.
Вспомнив, как клялся на верность царю,
Почувствовал выстрел, сейчас я умру.
И залпы в дали предвещали конец.
Со знаменем белым остался боец.
Молитву свою, повторив еще раз,
Он вспомнил дословно последний приказ.
И вот он врагами уже окружен.
И дружно смеялись все: «Вот и он».
Гранату свою сжимал он в руках.
Знамя с ним будет на небесах.
16.02.08