В том, что разумный выбор будущности страны непременно должен пасть на монархию, сегодняшний наш день не оставляет никаких сомнений. За всю свою историю человечество не изобрело иной формы правления, кроме трех:
Демократия, она же тельцекратия, поскольку одно неравенство при этом строе не просто допускается, но и встает во главу угла: неравенство имущественное. Опыт XX столетия, в особенности последней его четверти, убедительно демонстрирует: демократия несовместима с христианством. Формально признавая за ним право на существование, она неуклонно и старательно вытесняет его, а впоследствии, когда христианство слабеет, попросту его вытаптывает. (Нынешние запреты на появление священника в сутане в школах, ликвидация крестов в публичных местах – примеры, которые можно перечислять до бесконечности). Это вполне логично, ведь демократия, отчего автор и наименовал ее выше тельцекратией, несет в себе собственную религию – религию поклонения Златому Тельцу. Нужды нет особо объяснять, что при демократии демос ни на минуточку не кратит.
Другой формой является тоталитаризм, который мы можем назвать деспотией, лучезарной Утопией, либо как угодно еще. При этой формации деньги действительно ничего не значат, но когда захлебываешься в собственной крови, утешает сие довольно слабо. Для деспотий (недавний пример – коммунистическая) непреложен один принцип – существовать они могут только в людоедском варианте. Во времена «лафетных гонок» люди не боялись случайно угодить под расстрельную статью – но дни совка были сочтены. Без людоедства (гражданоедства, не о чужих речь), деспотия не живет, такой у нее организм.
Третья же форма – монархия, единственная форма, действительно совместимая с христианством.
Повторюсь: любая попытка какого-либо общественного устройства в конечном счете сводится к одному из этих трех. Хоть мы тресни, четвертого попросту не дано.
Однако восстановление монархии в стране, в которой она была столетие назад злонамеренно обрушена, вопрос, чреватый неисчислимым числом проблем, причем те, о которых принято обычно упоминать, являют собою пресловутую вершину айсберга.
На днях автор этих строк, беседуя по электронке с членом РИД, упомянул о нечеткости идеологической платформы этой организации. «Идеология у нас четкая и ясная: Бог, Царь,Нация», было отвечено мне. «И «Демократия в аду, а на Небе Царство».
Это замечательно, но замечательное не всегда является достаточным. Что, кроме Царя, является непременной принадлежностью монархии? Наличие элиты, сформированной хотя бы еще одному признаку, кроме имущественного. По признаку семейственных заслуг перед Отечеством. Аристократия, или же дворянство, служилое сословье. (Да, именно так, никакие указы о «вольности дворянской» не отменяли сути. Суть же такова – дворянство высвобождалось от заботы о насущном хлебе с тем, чтобы работать двумя орудиями – мозгом и шпагой. Русская литература великого периода написана одной семьей, о ратных же подвигах русского дворянства можно говорить часами – и всего не переговорить.
Дворянство – фундамент монархии. Без него она уже не монархия, а опять-таки деспотия. Что характерно, «монархисты», симпатизирующие фигурам советских вождей, также одержимы образом Ивана Грозного, пытавшегося перекроить страну именно в деспотию. Они лакируют антиисторические мифы о «прогрессивной» роли «Грозного царя». И они же – если приглядеться повнимательнее – ковром стелются навстречу процессам исламизации. Все упомянутые «три в одном» слиты вполне гармонично в том же ЕСМ, в котором некоторые горячие головы пытаются искать союзников либо попутчиков. Ментальность деспотии – азиатчина, так что все ясно и просто.
Многие, и даже весьма многие, сегодня алчут под личиной монархии установления диктатуры, причем диктатуры не вполне русской.
Но если мы признаем необходимость дворянского фундамента, проблемы только начнутся. Сословия безнадежно перемешались, механическое восстановление прежнего статуса не даст ничего, кроме общественного напряжения. Прежде всего, коль скоро дворянство – не само по себе, но опора монархии, многие семьи из него, что называется, выбыли. Может ли считаться дворянским род, служивший идеологической обслугой безбожной власти? А ведь среди таких – видные имена. С другой стороны за прошедшие годы многие недворянские семьи украсились несомненными заслугами перед Отечеством и достойны войти в завтрашнюю элиту. Но кто, какой визенгамот будет устанавливать состав нового служилого сословья? Точнее – какая персона?
И в самом деле – какая? Еще один замечательный камень преткновения. Мы – монархисты, но на минуточку не сошлись в том, кто у нас монарх. Между тем монарха положено почитать таковым независимо от того, сидит ли он на престоле. У французов такой проблемы нету. Ночью разбуди роялиста вопросом «Кто твой король?» отчеканит как дважды два – «Людовик Двадцатый!» Монархист это тот, кто имеет монарха, пусть в изгнании, пусть в узах и оковах томящегося. Приятно нам это или нет, а монархист без абсолютно конкретного царя в голове – ошибка природы.
Мы же не сходимся даже в том, надо ли согласиться на единой кандидатуре из Дома Романовых (права Георгия Гогенцоллерна многими оспариваются) либо (как некогда был призван Михаил Романов) посадить на трон отпрыска семьи, достойной основать новую династию. Кто не знает, какие копья вокруг этого ломаются?
Еще один вопрос – конституционная монархия либо монархия, тяготеющая к абсолютной? Опять взаимные синяки, шишки и страшнейшие обвинения.
В современном сознании все вообще предельно нечетко. У сегодняшнего политика даже и врага-то нет. Посмотрим: против власти мы готовы на альянс с исламистами (да, я подразумеваю ЕСМ), но против исламской экспансии можно объединиться и с властями, против либералов сделаться заединщиками с красноягодичными (как будто не по их вине мы сегодня лишены монарха), но против красноягодичных (или опять же против власти) возможен альянс с либералами. Поглядеть на кипение сегодняшней политической жизни – это же карусель какая-то. Но это уж так, к слову пришлось.
Так не иллюзорны ли надежды на восстановление монархии в России? Я полагаю, что нет.
Каждому из нас доводилось в детстве лепить снеговика, мы ведь люди северные. Помните? Огромный ком, который катишь, а руками уже и не можешь обхватить, начинается с маленького плотного комочка снега, умещающегося в ладонях.
Монархию вернет в Россию та партия, то движение, которое заранее сформулирует ответ на приведенные выше вопросы, а еще на десяток других. Это морок, это соблазн, считать – лишь бы нас было побольше под до предела обобщенной идеей, лишь бы набрать массу, чтоб миром навалиться – а там разберемся как-нибудь. Такая установка работает лишь в одном случае – если приход к власти является заодно и конечной целью. Если после этого акта – трава не расти.
Трудно слепить ладный крепкий комочек. Каждый участник должен иметь в душе готовность поступиться какой-то частью ради приемлемого общего. Но без ядра не покатится ком, набирающий объемы на каждом своем обороте.
Нужен, как воздух нужен, общерусский монархический съезд. И чтоб хоть замуровать всех участников до выработки общей программы.
В противном случае монархическая идея так и останется невоплощаемой мечтой разрозненных объединений, погрязших в нескончаемом споре меж собою.
Или еще хуже – силы, почитающие себя монархическими, ввергнут страну в хаос.