Егор Бычков о заключении, борьбе с наркотиками и планах на будущее

Это снова я, Егор БычковК великому неудовольствию многих — я снова на свободе.Мой приговор — уже вступил в законную силу.С этим и «поздравляю» всех барыг и коррупционеров, покрывающих наркоторговлю в Нижнем Тагиле и окрестностях. Вы думали, что я не вернусь. Вы думали, что всем вам дадут свободно торговать, когда я буду сидеть в тюрьме? Вы очень сильно ошиблись.Теперь все о вас узнали.И все силы будут брошены на то, чтобы, хотя бы мое поколение, перестало умирать.Я никогда не отступлю. Мне дали шанс, и я его использую.И теперь я — не один.Мой совет всем, кто торгует и крышует — бегите из этого города.Первая запись в после.

Егор, ты провёл почти месяц в одиночной камере. Как ты переживал всё это, о чём в основном думал, что помогало тебе держаться?

– Главная мысль, наверное, была о том, где найти терпение, как дождаться того дня, когда всё кончится.

И где ты его искал?

– Молился. Где можно найти терпение, если не в Боге? Хорошо, что я заранее был подготовлен ко всему, и за это отдельное спасибо отцу Геннадию (Ведерникову). Главное, что он смог до меня донести – на всё воля Бога, и нужно принять всё, как есть. Этим и жил.

Ещё очень помогла поддержка людей. Я каждый день видел по телевизору новости и сюжеты, и читал письма тех, кто говорил мне – сдаваться нельзя. Я знаю, что такое предательство. Я знаю, что такое честность. И я благодарен всем, кто ради меня выходил на улицы, и кто не смирился с моим приговором. Благодаря им я сейчас на свободе, и всех их я благодарю. Теперь я знаю, что есть смысл жить в нашей стране и бороться за то, чтобы наши дети жили по-другому.

После месяца заключения что-то изменилось лично в тебе?

– Трудно ответить на этот вопрос. Может быть, что-то изменилось в глубине души, но назвать что-то конкретное я не могу.

У тебя, слава Богу, всё закончилось хорошо. К сожалению, твоему помощнику Саше Васякину повезло меньше…

– И Пагина, и Васякина мне искренне жаль, потому что они вообще случайно оказались в этом деле. Их взяли, грубо говоря, за компанию, чтобы дать мне более тяжкую квалификацию – «преступление, совершённое группой лиц». На месте этих ребят мог оказаться абсолютно кто угодно.

Хорошо, что Саше тоже скостили срок, он в итоге будет отбывать два года шесть месяцев в колонии поселении. Поселение – это всё же не строгий режим, к тому же теперь его статья квалифицируется как преступление средней тяжести, поэтому по истечении половины срока можно будет подавать документы на условно-дострочное освобождение. При хорошем раскладе через год Саша уже будет дома.

Сидеть он пока будет в колонии в Тагиле, и мы, конечно, поможем ему всем, чем можем. В том числе будем отслеживать ситуацию, чтобы у него всё было нормально.

Егор, ты уже не раз пообещал, что не будешь больше заниматься реабилитацией наркоманов. А каковы твои дальнейшие планы?

– Будем заниматься обычной работой Фонда – бороться с наркоторговцами, проводить операции совместно с честными сотрудниками , то есть делать то, чем занимались изначально. У нас прекрасные отношения с наркоконтролем, и мы собираемся работать вместе и дальше, тем более что директор ФСКН Виктор Иванов нас поддержал.

Ты не боишься, что барыги попытаются спровоцировать тебя, добиваясь замены условного срока на реальный, или просто устранить физически?

– Я понимаю все риски. Более того, реальные угрозы были. Даже когда я сидел, на мой номер звонили нарколыги и просили передать Бычкову, что с ним непременно расправятся. Теперь я хочу услышать от них это лично.

Анастасия Удеревская сообщила в суде о том, что наркоторговцы устроили праздник по случаю твоего заключения под стражу, сделав недельные скидки на героин. Тебе не поступала информация, не объявили ли они теперь траур?

– Я думаю, сейчас они все не на шутку перепуганы, тем более так много людей выразило свою симпатию к Фонду и его деятельности. У нас появилось очень много новых союзников, притом всех социальных слоёв. Как на митинги приходили и дети, и старики, так и здесь нас поддержали все от мала до велика. С нами все порядочные люди, а порядочность не определяется возрастом.

После всех этих событий что-то поменяется в политике Фонда?

– Перемена будет одна – мы многократно усилим свою работу в борьбе с наркоторговцами. Думаю, за счёт привлечения новых активистов нами будет проводиться гораздо больше операций против наркоторговцев.

Егор, что, по-твоему, следует предпринять на уровне государства для победы над наркобизнесом? Может быть, что-то нужно изменить в законодательстве? На каком этапе этой борьбы мы сейчас находимся?

– Мне кажется, мы находимся на нулевом этапе борьбы, и я искренне надеюсь, что вся эта история стала толчком, чтобы власть принялась за противодействие наркомании не на словах, а на деле. Сейчас много говорится по поводу закона о принудительном лечении наркоманов. Наркоконтроль пытается пролоббировать его с 2007-го года, но пока не находит понимания в Государственной Думе. В пользу этого закона выступает и главный нарколог России. Кстати, во всех цивилизованных странах Европы и в Америке это – норма. Задумайтесь: это страны, где на первом месте стоят права человека, его свободы, где развита демократия, и, тем не менее, у них существует принудительное лечение наркозависимых, а у нас его нет.

Дальше, разговоры идут о создании сети государственных реабилитационных центров. Конечно, это очень нужно, но нет смысла создавать такие центры, если у нас не будет закона о принудительном лечении. Без этого госцентры превратятся в то, что сегодня представляет собой наркология, где эффективность достигает менее одного процента.

Кстати, буквально в день моего освобождения в Госдуме был принят закон об административном аресте на 15 суток лиц, находящихся в состоянии наркотического опьянения в общественном месте. Я видел по телевидению, как обсуждался этот закон, и депутаты прямо сказали, что наркомана нужно изолировать на две недели «по системе Бычкова». То, что такой закон принят – уже хорошо. Кроме этого, нужно обязательно вводить визовый режим с наркопоставляющими регионами, в первую очередь с Таджикистаном, потому что 99% героина завозится именно оттуда. Необходимо усиливать контроль за миграционной политикой, потому что практика показывает – наркобизнесом чаще всего занимаются национальные диаспоры.

Я думаю, что и Госнаркоконтроль многое может предложить, но в первую очередь ему нужно попросить поддержки властей. Часто у отделов, занимающихся наркотиками, нет даже своего транспорта. Это просто дикость! Там работает по одному-два человека на район. Нужно всячески усиливать такие отделы, чтобы у них была возможность работать. У многих сотрудников органов наркоконтроля физически нет возможности проводить по несколько операций против наркоторговцев в день, потому что у них нет людей и транспорта. Они способны провести не более одной операции в сутки, но мы все видим, что от этого ситуация не меняется.

Нужно создать такие условия, чтобы у наркоконтроля и милиции была возможность проводить по пять-семь операций в день. Ведь в других странах отделы, работающие по наркотикам, наиболее сильны. У них есть даже свои вертолёты, не говоря уже об остальном.

Не менее важно и то, что борьбу с наркотиками следует сделать настоящей национальной идеей, занимаясь пропагандой здорового образа жизни и профилактикой. У нас в школах с детьми на эти темы никто не разговаривает, и вот результат – страна просто искалывается. Разумеется, ситуацию нужно менять.

И последнее. Ты бы согласился открыть ребцентр, если бы знал, что за это можешь оказаться за решёткой?

– Открыл бы. Каждый день ко мне приходили матери, ревели, падали в ноги, просили и умоляли, рассказывали о своих детях. И я не мог им отказать, не мог сказать, что мне наплевать. Я же не подлец. Я помогал бы людям все равно, даже зная, что меня за это могут посадить.

«Православие и мир»

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Яндекс.Метрика