охранение у всякой нации своё:у турка — турецкое, у англичанина — английское, у русского — русское; а либерализм у всех один. (К.Леонтьев)
В современной России несколько последних лет происходит активизация либеральной оппозиции, но эта активизация больше похожа не на рождение чего-то нового, а на предсмертную агонию. Учитывая, что русский народ в своём большинстве ещё в 90-е гг. понял, что такое либерализм и что с собой несут нашей стране данные идеи, а среди политически активного населения растёт процент консервативно-настроенных людей.
Тем не менее, всё ещё живы «романтики», верящие в либерально-демократические идеалы. И, увы, такие встречаются даже в среде российских правых националистов. Появилось целое течение национал-демократов, которое объединяет в своих рядах различных национал-сепаратистов, неоязычников и сторонников оранжевой революции. Они себя считают русскими националистами. Многие из них искренне мечтают с «квадратом Сварога» на рукаве и стволами на перевес под новыми цветастыми знамёнами строить маленькие этнически русские демократические республики. Их вдохновляют образы удельных древнерусских княжеств, развалины когда-то вольных крепостей Русского Севера, пленяют старые кирхи и церкви забытой было Ингерманландии, а также древние традиции славянской вечевой демократии. Современные национал-сепаратисты напоминают храброго, но безрассудного князя Игоря из известного древнерусского сказания. Видимо многие из них «Слово о полку Игореве» так и не удосужились прочесть…
На самом деле с Русским национализмом российская национал-демократия ничего общего не имеет по ряду причин.
Во-первых, чаще всего в рамках российских национал-демократических концепций национализм существует в гражданской своей форме. То есть используется французское понятие Нации. Принадлежность к нации определяется в данном случае гражданством. Такой национализм – порождение Великой Французской революции и свойствен классическому европейскому либерализму. Русский национализм всегда был консервативным, и понятие нации никогда не определялось в нём гражданством.
Во-вторых, национал-демократы отличаются своим отрицанием русских традиций и целых периодов российской истории. Их раздражает русский менталитет, они скептически относятся к православному христианству, являющемуся одним из главных столпов Русской нации, они обличают русские политические традиции (консервативные, по преимуществу). Это какой угодно национализм, но точно не Русский. Скорее даже он – Антирусский.
Среди национал-демократов наиболее честны сторонники идеи независимой Ингрии (Ингерманландии). Кстати, 4 октября в Петербурге пройдёт искусственно созданный праздник питерских сепаратистов – день Ингрии. Они откровенно говорят о том, что стремятся создать вместо порядком надоевшей им Русской нации – новую нацию так называемых «ингерманландцев». Кроме того, национал-сепаратисты предпочитают историю и культуру немцев, литовцев, эстонцев, шведов, финнов русским традициям и ценностям. Недаром в среде национал-сепаратистов нашлось место даже почитанию шведского короля и врага России Карла XII. Видимо, всё родное им скучно и противно.
В-третьих, политическими союзниками российские национал-демократы (а особенно национал-сепаратисты) называют естественных врагов Русской нации, таких как исламские фундаменталисты Ичкерии, «бандеровцы» из УНА-УНСО, косовские албанцы и ещё многие сомнительные политические движения. Не вызывает оптимизма и блок национал-демократов с российской либеральной оппозицией, в рядах которой находится огромное количество настоящих преступников и предателей Русской нации, которые уже показали своё истинное лицо в 90-е гг. Национал-демократы впитали в себя все самые отрицательные черты так называемой «демшизы». Ненависть ко всему тому, что исторически отличает русскую нацию от остальных народов, благословение оружия врагов России, даже риторика (чего стоит одно только заезженное выражение «Тюрьма народов», как называет национал-демократ и ингерманландец Алексей Широпаев Россию). Российский либеральный национализм опасен тем, что он является попыткой отречься от российской истории со всем величием и страданиями, которые перенёс русский народ, а также национал-демократия отличается поверхностным отношением к национальному генезису и религиозной составляющей нации. Это попытка построить новую нацию практически с нуля. При этом отрицается весь прежний эволюционный путь народа.
Консервативный национализм напротив отличается глубоким осмыслением русской истории, историософии, повышенным вниманием к традициям и религиозным идеям. Если консервативный национализм – фундаментален, то национал-демократия – это пустышка в красивой обвёртке. Кроме того, важно отметить, что национал-демократы идейно привержены не столько каким-то духовным ценностям, сколько материальным, что чуждо русскому менталитету. Идея создания легко управляемых и экономически благополучных государств по европейскому образцу, дающих социальные привилегии своим гражданам и соблюдающие права человека, гораздо важнее для них таких ценностей, как вера, национальная гордость, мессианские идеи прежней Русской нации. Недаром им ближе идея независимой Ингерманландии, которая на самом деле никогда не была великой, а её жители никогда не создавали даже собственной государственности, чем Россия с её богатым прошлым. Как писал адепт национал-демократии Том Нейрн, «новый порядок должен быть и будет порядком беспородных помесей, полукровок, странных пересечений и дышащих жизнью пространств, так же как и стопроцентно изоморфных Словении или Польши». Национал-демократия – это искусственный национализм безродных!
Такие «цветы» растут на ингерманландских могилах. Такой национализм вырастает в России на либеральной почве.